Каспар Хаузер… об этой таинственной личности было сказано и написано немало. Поэты и писатели представляли его человеком с чистым сердцем, незнакомым с жестоким миром и гибнущим в столкновении с ним, учёным он был интересен как частный случай «феномена Маугли», современники считали его либо принцем в изгнании, либо обманщиком.
Началось всё 28 мая 1828 года, когда в Нюрнберге некий сапожник с приятелем, прогуливаясь по рыночной площади, обратили внимание на странного юношу. На вид ему было лет 16, но он не шёл, а ковылял, словно недавно выучился ходить, распухшие ноги явно впервые спознались с обувью, он не говорил, а мычал что-то нечленораздельное. Единственное, что удалось разобрать – «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец», а в руках у юноши было письмо, адресованное капитану фон Весниху, командиру 4-го эскадрона 6-го полка легкой кавалерии. Озадаченные горожане отвели несчастного к капитану.
Письмо мало что прояснило: анонимный автор утверждал, что этот мальчик был подброшен ему в 1812 г. и с тех пор воспитывался у него, не зная ни названия города, ни местонахождения дома, поэтому сейчас дорогу назад найти не сможет. К письму прилагалась записка якобы от матери, подбросившей ребёнка, но написана она была на такой же бумаге, такими же чернилами и явно тем же человеком (хотя он и пытался изменить почерк). Капитану всё это показалось подозрительным, и он сдал юношу в полицию.
Допрос не дал ничего – ведь человек практически не говорил, только рыдал, закрывая лицо руками, но когда ему дали бумагу и чернила, нацарапал какие-то каракули, в которых с трудом угадывалось: «Каспар Хаузер». Решили, что это имя и фамилия юноши (в конце концов, надо же его как-то называть). Некоторое время его держали в тюремной камере, наблюдая тайком, но вариант сознательного притворства быстро исключили, ведь в одиночестве Каспар вёл себя так же, как на людях: либо сидел с бессмысленным, блуждающим взглядом, либо спал, питался только хлебом и водой, не признавая другой пищи. Его внимание привлекало всё яркое, такие предметы он сразу пытался схватить – однажды схватил огонь свечи, обжёгся и заплакал – словом, по поведению это был маленький ребёнок.
Тем временем дело получило огласку. О Хаузере наперебой писали газеты, бургомистр присылал врача для его обследования, да и вообще не препятствовал многочисленным посещениям. Конечно, все эти люди приходили просто поглазеть на «диковинку» – но вдруг кто-то его узнает? Заинтересовался им и Г.Ф.Даумер – философ и поэт. Этот человек в конечном итоге выхлопотал разрешение стать попечителем Хаузера.
Живя в доме Даумера, Каспар постепенно учился говорить и в конце концов смог что-то рассказать о своей прежней жизни: он помнил крохотную комнатку, где невозможно было ни встать, ни лечь во весь рост – только ползать по полу и сидеть, прислонившись к стенке. Окна были забиты досками, дверь постоянно заперта, а печь топили снаружи. Пока он спал, кто-то приносил ему хлеб и воду, опорожнял ночной горшок, иногда стриг ногти и менял одежду – человека, ухаживавшего за ним, Каспар не видел никогда, но у него были игрушки – деревянные лошадки. Однажды какой-то человек вынес его из комнатки, Каспар при этом потерял сознание, а когда очнулся, тот человек поставил его на ноги и принялся учить ходить и повторять фразу, которую он впоследствии произносил по прибытии в город, так же механически он научил юношу что-то писать на бумаге. В конечном итоге, он отвёл Каспара в город (причём по дороге они не останавливались на постоялых дворах, ночуя на земле) и оставил с конвертом в руках.
Всё время своего пребывания в Нюрнберге Хаузер находился на содержании городских властей. Дважды ему меняли опекунов. После Даумера это был муниципальный глава И.Биберих, а затем – барон фон Тухер, причём каждый раз смене опекуна предшествовали печальные обстоятельства. Первый раз его ударил по голове неизвестный, сказавший при этом: «Ты должен умереть раньше, чем покинешь Нюрнберг!». Второй раз он полез за книгой, стоявшей на верхней полке, но потерял равновесие, падая, попытался схватиться за стену, но случайно схватился за висевший на стене заряженный пистолет, который при этом выстрелил, и пуля оцарапала Каспару лицо (объяснение выглядит натянутым – может, и это была попытка убийства?).
Между тем, вокруг персоны Хаузера не было недостатков в слухах и домыслах. Так, многие усматривали в его внешности сходство с одной из дочерей великого герцога баденского Карла-Людвига и его первой супруги Стефании де Богарнэ… в 1812 году у них действительно родился сын – соверешенно здоровый ребёнок, который через несколько недель внезапно умер – к величайшему удовольствию герцогини Хохбергской, второй жены Карла-Фридриха – отца Карла-Людвига, ведь эта смерть расчистила путь к престолу для её сына, рождённого от герцога. Кстати, в поместье графини был садовник – некий Иоганн Блохман, у которого все десять детей родились больными и умерли в младенчестве, а вскоре после печальных событий в семье Карла-Людвига он получил изрядную прибавку к жалованию…
Хаузер этих слухов не поддерживал и не опровергал – он продолжал жить всё той же жизнью. Попытка устроить его в старший класс гимназии провалилась, с ним продолжали заниматься частным образом, он даже устроился на работу переписчиком в суд. А закончилось всё так же неожиданно, как и началось: 14 декабря 1833 года неизвестный (по словам Хаузера – с усами и бакенбардами, в чёрном пальто и цилиндре) назначил ему встречу в городском парке, обещая раскрыть тайну его происхождения. Во время разговора неизвестный ударил Каспара ножом. От этой раны Хаузер скончался три дня спустя. Убийцу так и не нашли.
С точки зрения науки случай Каспара Хаузера представляет интерес как пример «ребёнка Маугли». Феномен Маугли – это не обязательно ребёнок, воспитанный стаей волков или обезьян, важно то, что человек в раннем детстве изолируется от общества и потому не может приобрести ничего социального – т.е. собственно человеческого. На первый взгляд, Хаузер на такого человека похож: на момент обнаружения почти не говорил, не различал людей и животных, отвергал незнакомую пищу, с трудом привыкая к новой, но…
Есть в психологии такое понятие – сензитивный период. Это значит, что для каждой психической функции природа строго отмерила время: вот не научился ребёнок говорить до пяти лет – потому уже научить достаточно сложно, почти невозможно. Именно поэтому судьба детей-Маугли, как правильно, бывает печальна. Так случилось, например, с американской девочкой Джинни, чья судьба очень похожа на официальную версию истории Каспара: родители-изверги до 13 лет держали несчастную в запертой тёмной комнате. Педагоги начали работать с ней в 1970 году, даже добились некоторых успехов, но потом последовал регресс, и к 2000 года она могла произнести только несколько слов и с грехом пополам объяснялась жестами. Её уделом стало содержание в специальном заведении – жить среди людей она так и не научилась. Ничуть не лучше сложилась судьба Амалы и Камалы – бенгальских девочек, найденных в стае волков соответственно в полуторогодовалом и восьмилетнем возрасте: Амала вскоре умерла от болезни, Камала же, хоть и выучилась ходить, время от времени опускалась на четвереньки, понимать речь научилась только через семь лет, произносила всего 30 слов – время было упущено!
В сравнении с этим, Каспар Хаузер подозрительно быстро и успешно научился и ходить, и говорить, и писать, и взаимодействовать с людьми. Да и истощённым или отстающим в физическом развитии на момент обнаружения он не выглядел (и это человек, живший на воде и хлебе?) – в то время как про 13-летнюю Джинни врач сначала подумал, что ей лет шесть или семь. Так может быть, права была фрау Биберих – жена второго опекуна Хаузера – называя юношу «лжецом, лицемером и змеёй, пригретой на груди»? Мальчишка, выросший в нищете (этим могло объясняться незнакомство ног с обувью) нашёл способ «выбиться в люди» – разыграл такой вот «спектакль», благо, время было выбрано подходящее – у всех на слуху была история мальчика Виктора, жившего в лесу до 12-летнего возраста, так что новый «дикий ребёнок» имел все шансы вызвать всеобщее любопытство. Когда это произошло – Хаузер сочинил загадочную и вполне душещипательную историю о своём детстве, и вот он уже в центре всеобщего внимания, на попечении городских властей… а когда интерес к его персоне ослабевал – он инсценировал покушения, два раза обошлось, на третий – перестарался… А вот педиатр Дж.Мани предположил, что сознательной лжи всё-таки не было: человек, подвергшийся в детстве жестокому обращению со стороны родителей, вполне может и отставать в психическом развитии, и не помнить травмирующих психику обстоятельств…
Современные учёные попытались прояснить хотя бы один вопрос: был ли Хаузер сыном герцога Баденского? Для этого был произведён анализ митохондриальной ДНК, передающийся по женской линии, из крови двух потомков Стефании Богарнэ и из пятен крови на панталонах, хранящихся в музее в Ансбахе – предполагалось, что они принадлежали Хаузеру. Анализ дал однозначный ответ: у этих людей не может быть общих предков. Но впоследствии всплыла информация, что панталоны Хаузеру не принадлежали… на этот раз использовали материалы со шляпы, брюк и пряди волос, предварительно убедившись, что все они принадлежат одному человеку. На сей раз совпадение цепочек ДНК составило 95%... но и этот результат многие исследователи ставят под сомнение…
Таким образом, Каспар Хаузер и по сей день остаётся «загадкой своего века», и вряд ли эта загадка будет когда-нибудь разгадана полностью.
