Судьба Томаса Карлейля — это подлинная судьба писателя, его жизнь и творчество демонстрируют миру то, каким должен быть настоящий писатель, подлинный мыслитель и глашатай своей эпохи, а не простой моратель бумаги, ищущий легких и быстрых денег. Последних Карлейль призерал, а ведь для него самого писательство было основной сферой его деятельности, и именно оно давало ему не только имя и признание, но и средства к существованию.
«Не знаю, стоит ли чего-нибудь эта книга и нужна ли она для чего-нибудь людям: ее или не поймут, или вовсе не заметят (что скорее всего и случится), - но я могу сказать людям следующее: сто лет не было у вас книги, которая бы так прямо, так страстно и искренне шла от сердца вашего современника" - скажет он своей жене Джейн Уэлш-Карлейль, написав последнюю строчку своей знаменитой «Французской революции». В этих его словах, которые цитируются почти во всех работах, посвященных мыслителю, выражается его писательское кредо, он писал не для кого-то и не для чего-то, а потому что не мог не писать. Карлейль не угадал, «Французская революция. История» прогремела и принесла её автору успех и признание не только на британских островах, но и в континентальной Европе.
Главной особенностью этой книги, как и всего историко-философского наследия Карлейля является художественная, литературная составляющая. Он не писал историю, он как будто вел с читателем диалог на языке образов и описаний, герои революции как живые смотрят на нас со страниц книги Карлейля. Дантон, Морат, Робеспьер, Наполеон каждого из них он описывает с невероятной глубиной, не просто оценивая их роль в революции, а обращаясь к личности и не скрывая личного отношения. Недаром следующей его великой книгой станут «Герои, почитание героев и героическое в истории», именно человек, личность по Карлейлю явится движущей силой исторического процесса, именно в личности и в характере каждого Великого человека он будет искать то, что сделало его великим, позволило ему выполнить свою историческую миссию. Спустя столетие к этой же мысли обратится австриец Карл Поппер, говоря о том, пытаясь опровергнуть историцистские концепции Маркса и Гегеля он скажет о том, что история сама по себе лишена смысла и только человек может придать ей смысл.
Великий русский писатель, охвативший своей жизнью весь XIX век, с которым Карлейля часто сравнивали, называя «английским Львом Толстым», в своем великом романе, напротив, попытается показать, что историю «движут» массы, а не личность Ни взгляды, ни судьбы этих двух писателей не были схожи, один из них русский граф, обращенный к народу, второй сын шотландского каменщика, говорящий о личности, но сходятся они в главном, во взгляде на литературу, ведь Лев Николаевич тоже "не мог не писать".
Пришла пора обратиться к судьбе этого великого британца, рожденного в 1795 году в отдаленной шотландской деревне в многодетной семье с деспотом-отцом, зарабатывающим на жизнь честным трудом каменщика и фермера. Карлейль очень уважал отца. «Я горжусь своим отцом-крестьянином» и никогда не поменял бы его даже на короля. Отец долго колебался, принимая решение дать образование своему старшему сыну, ведь никто больше в семье не умел читать. Его мать, убежденная кальвинистка, специально выучится грамоте в преклонном возрасте, чтобы общаться с сыном по переписке. Мать всегда мечтала, чтобы её сын стал пастором и для неё было большим потрясением, когда он, под влиянием немецкого романтизма и общения со своим другом, главой протестантской секты, Эдуардом Ирвингом отходит от религии. Но мать всё равно продолжает любить своего сына и поддерживать его во всем. Первые сомнения начинают терзать Карлейля ещё в бытность студентом Эдинбургского университета, тогда же начинается и его увлечение литературой, а в особенности, творчеством Гёте, которого он считал своим учителем, он открывает Гёте Англии, переведя «Вильгельма Мейстера» на английский. «Великий немец» был польщен переводом, присланным ему тогда ещё неизвестным британским писателем и вступает с ним в переписку, которая продолжалась до самой смерти немца. Карлейль интрепретирует учение Гёте, создав целую серию статей о нём и «морализует его», обращаясь к предназначению человека. На базе идей Гете Карлейль создает свою романтическую «философию труда», изложенную в «Этике жизни». Увлечение творчеством Гёте и других немцев, в частности Шиллером, жизнеописание которого стало его первой крупной работой, также присланной на рецензию автору «Фауста» и высоко им оцененной, делает Карлейля «самым немецким из всех английских писателей», его взгляды действительно расходились с господствующими в английской философии представлениями, но несмотря на это он стал признанным автором, которого высоко ценили и либерал Джеферри, главный редактор «Эдинбургского обозрения», где Карлейль начинал свою публицистическую деятельность и рационалист Дж. С. Милль, ставший его личным другом, и ценили Карлейля именно за его литературный талант, который был достоин даже высочайшего признания самой королевой Викторией.
Основы его мировоззрения и его «писательская позиция» стали во многом результатом того духовного кризиса, который он пережил в молодости, когда отошел от религии, когда пришел к полному отрицанию старых форм веры, но воспитал в себе новые, под влиянием Гёте и Ирвинга, обратившись к человеку и к высшей ценности и критически осмыслив окружающую действительность. В период своих духовных исканий он, вслед за другом Эдуардом Ирвингом, отправляется из шотландской деревшки, где они оба преподавали в школах в Эдинбург, где долго не может подобрать себе занятие, пока по протекции всё того же Ирвинга не начинает работать частным учителем и писать статьи для издательств, в конце концов став постоянным автором «Эдинбургского обозрения».
Тогда же, когда он только приходит к новому миропониманию Ирвинг знакомит его с Джен Уэлш, которой суждено было стать его женой и прожить вместе с Карлейлем 40 лет, до самой своей смерти.
Их история любви достойна не одного тома любовного романа. Она — девушка из богатой семьи, представительница буржуазии, он — нищий начинающий писатель. Они сошлись духовно, Джейн была очень начитана и хорошо понимала Карлейля, но не готова была связать с ним свою жизнь во-первых из-за его мировоззрения и амплуа «истинного писателя», которое не могло быть принято в кругах «монетизированной» новой знати, где общалась Джейн, а во-вторых из-за его бедности. Они много общаются, дружат, вступают в переписку. Карлейль в этот период понимает, что ему тяжело внедриться в современные ему литературные круги Англии, он не принимает и не понимает их. Благодаря помощи семьи он арендует виллу неподалеку от родных мест и уезжает в деревню, где живет с братом Александром, который занимается фермой, а Томас делает то, что у него получается лучше всего — пишет. Спустя пять лет любовь берет своё и когда жизнь Карлейля становится «более менее устроенной» Джейн, не смотря на недовольство родителей, выходит за него замуж. Родители даже дают ей в приданое имение, куда после двухлетней жизни в Эдинбурге и переезжает молодая пара.
Здесь, в английской глуши, Карлейль продолжает переписку с Гете, создает несколько статей для «Эдинбургского обозрения», которые помогли ему снискать славу в столице, и, самое главное, пишет Роман Сартор Резартус ( с лат. «Перештопанный портной») , основой которого стала его собственная биография и период духовных исканий, пережитый им несколько лет назад. Свои переживания он вкладывает в вымышленную биографию философа Тельфесдрека, совмещая в романе трагизм и иронию, критику и сатиру. Именно эта книга принесла ему популярность в столице. За её изданием следует переезд в Лондон, признание, написание его главных трудов «Французской революции» и «Героев», знакомство с Миллем и многолетняя дружба с ним. Публицистика живущего в Лондоне Карлейля становится всё более едкой, сатира хлесткой. В конце концов он расходится с Миллем из-за разности во взглядах. Умирают его друзья Ирвинг и Стерлинг. А в 1866 году в то время, когда он в качестве приглашенного профессора читает лекцию в Эдинбургском университете, в Лондоне умирает его жена Джейн. Старость он проводит практически в одиночестве. Другом его последних лет становится Чарльз Диккенс, носивший с собой как библию «Французскую революцию» Карлейля, восторгаясь ею. Под влиянием этой книги Диккенс пишет свою «Историю двух городов».
Последним крупным произведением Карлейля стало жизнеописание прусского короля Фридриха Великого, которого он завершил ещё до смерти жены. Он сравнивал Фридриха с Кромвелем, о котором в своё время создал подробный очерк и которого включил в свою книгу "о героях". Он относит обоих деятелей к категории «героев-царей», наивысшей «героической» категории в его концепции.
Карлейль прожил долгую жизнь — 87 лет, скончался в 1881 году. Он был достоин того, чтобы его похоронили в Вестминстерском аббатстве, но всячески противился этому и завещал захоронить свой прах в родной деревне, рядом с семьёй. Он жил, писал и умер как подлинный творец, как человек глубоких моральных принципов и убеждений, не принявший, своё время, но осмысливший и опередивший его.
В формате маленькой статьи невозможно передать всю ту философскую глыбу, которую представляет из себя творчество Томаса Карлейля, поэтому мы обозначили лишь основные «крючочки» к пониманию этой личности, достойной того чтобы в стать в ряд «героев-писателей» в созданной им самим же концепции.
В нашей стране фигура Томаса Карлейля не достаточно известна, так как он был не понят в советский период и предан анафеме (как и многие достойные иностранные авторы). ,Его наследие достойно того, чтобы быть изучено и переосмыслено снова и снова. У себя на родине Карлейль по прежнему остается фигурой, по масштабу действительно схожей с нашим Львом Толстым. Если вы спросите у образованного англичанина: «Кого из английских философов больше всего читают?», он однозначно ответит: «Карлейля».
