Ещё Аристотель определял волю как некий фактор, способный изменять ход человеческого поведения. И действительно – волевой акт предшествует акту поведенческому.
О волевом акте, как правило, говорят там, где присутствует борьба мотивов – противоречие между «хочется» и «должен», между «боюсь» и «надо» и т.п. – словом, там, где есть ситуация выбора и, соответственно, необходимость принятия решения, причём не обязательно речь идёт о каком-то глобальном выборе, от которого зависит вся жизнь; скажем, когда вы в магазине решаете, какую именно колбасу купить – это тоже принятие решения, связанное с волевым актом. И не следует думать, что это совсем уж просто и естественно: мы-то воспринимаем это как нечто само собой разумеющееся – а вот люди, побывавшие в тоталитарных сектах, ещё долго бывают неспособны самостоятельно принять даже такое незначительное решение, поскольку воля – это то, что в таких организациях «переламывают» в первую очередь: ведь человеком без воли легко управлять, ему легче скорректировать систему мотивов и ценностей…
Вот тут-то мы и подходим к главному – к соотношению силы воли и мотивации!
Наверное, всем вам встречались люди, которые утверждают, что хотели бы бросить курить, да вот – силы воли не хватает. А так ли уж слабоволен этот человек? Ведь первая сигарета, как правило, не доставляет приятных ощущений: головокружение, кашель, рвота – и человек всё это вытерпел самым мужественным образом, и заставил себя закурить снова, и ещё раз, и ещё – пока не преодолел неприятные ощущения и не научился получать удовольствие от курения – вы только представьте, какую колоссальную силу воли надо было при этом проявить! Куда же она теперь подевалась? А дело-то всё в том, что тогда – при выкуривании первой сигареты – был значимый мотив: хотелось выглядеть взрослым, или походить на кумира, или быть принятым референтной группой (как правило – компанией сверстников) и т.п., а теперь нет значимого мотива, который заставил бы бросить курить. Начнут донимать болезни, врач скажет: «Или бросайте курить – или готовьтесь к похоронам» – такой мотив сразу появится, тогда же появится и сила воли.
Воля и мотивация всегда «ходят рука об руку» – и потому сила воли всегда прямо пропорциональна значимости мотива. Те люди, которых мы обычно называем безвольными, пожалуй, не являются таковыми в строгом смысле – воля у них есть, вопрос в том, на достижение чего она направляется – наслаждений, безопасности, собственного комфорта… т.е., их воля «работает» на мотивы, которые есть и у животного.
О «сильной воле» говорят там, где воля «работает» на сугубо человеческие мотивы – которые далеко не всегда способствуют удовлетворению потребностей данной личности – которые иной раз ставят под угрозу само её существование (отказаться, ограничить себя, пожертвовать).
Примечательно, что не всегда «слабая воля» приносит одни только удовольствия. Вот, например, мужчина в ситуации выбора: взять силой женщину или сдержать свои инстинкты? Выбор в пользу первого варианта принесёт – кроме минутного удовольствия – ещё и уголовную ответственность, тем не менее, такой выбор мы бы сочли проявлением слабоволия – поскольку здесь мотив «замыкается на себе» и на животных инстинктах, во втором же случае учитываются интересы другого человека…
Таким образом, силу воли можно назвать «проявлением человеческого начала в человеке». Человек без силы воли – этот тот, к кому с полным правом можно обратить слова царя Берендея: «Звери – товарищи тебе по сердцу; сердце звериное с зверями тешь!»
