1.Таланова, или Стрелкова – 1-я.
Хиония Ивановна считала себя представительницей второго поколения актерской семьи Стрелковых. Дочь крепостного актера Ивана Стрелкова, «премьера» крепостного театра князя Н.Г. Шаховского в Нижнем Новгороде, она родилась в 1822 году.
Детство, проведенное за кулисами театра, конечно, и определило ее дальнейшее направление в жизни: с 1838 года она стала выступать на сцене Нижегородского театра как драматическая актриса.
Приобретя широкую известность в Поволжье, Хиония вместе с сестрой была приглашена в 1851 году в Казань «новой дирекцией театра». Здесь она прижилась, была довольно популярна, и в бенефисы, охотно предоставляемые ей тогдашним антрепренером и актером Николаем Карловичем Милославским, подарки от признательной публики текли рекой, а рукоплесканиям не было конца.
Игре Хионии Ивановны была свойственна какая-то сочная характерность. В дебюте на казанской сцене ее младшей сестры Александры, в пьесе «Материнское благословение» Деннера (перевод Н.А. Некрасова), Стрелкова – 1-я, как ее называли по сцене, играла Магдалину. Играла великолепно, но это, кажется, был последний спектакль, где ее игра затмевала игру Александры, писавшейся в афишах, как Стрелкова – 2-я.
Уже в те годы тридцатилетняя Хиония Ивановна играла роли женщин, старше ее по возрасту. В «Гамлете», где короля играл известный провинциальный актер Григорий Васильевич Таланов, Офелию – Александра, а принца датского сам Милославский, она исполняла роль королевы. Но особенно удавались ей роли комичных и злых старух. Вот тут ей не было равных. Когда позже, в 1861 году, она станет актрисой Императорского Московского Малого театра, эти роли будут ее коньком.
В 1853 году они с сестрой предприняли попытку перебраться в Санкт-Петербург. Обе удачно дебютировали на столичной сцене, однако их весьма скромные условия не приняла Дирекция Санкт-Петербургских театров. На условия самой Дирекции, оскорбительные и издевательские, ни шедшие ни в какое сравнение даже с казанскими, сестры не пошли, и вернулись на казанскую сцену.
В 1854 году Хиония Ивановна выходит замуж за Таланова и берет его фамилию. Но для казанцев она так и остается Стрелковой – 1-ой.
Во второй половине 1860 года она получает приглашение из Кронштадского театра, где предусматривается ее приезд вместе с мужем и сестрой. Все трое дают согласие и покидают казанскую сцену. Через год сестры перебираются уже в Москву, в Малый театр, где в 1880 году и окончится актерская карьера Хионии Ивановны Талановой. Окончится вместе с жизнью.
2. «Первый талант-самородок», или Стрелкова – 2-я
Если ее старшая сестра Хиония провела детство за кулисами, то Александра выросла буквально на сцене. «Если мы скажем, что эта актриса родилась на сцене нижегородского театра, то немного исказим истину, – писал журнал «Пантеон» в 1853 году в обзоре «Театр в Казани». – С самого малолетства она каждую масленицу, на ярмарке и в дни бенефисных спектаклей преусердно выплясывала (во время дивертисментов – прим.) то казачка, то русскую…»
Александра Ивановна родилась в 1833 году, и была известна в Нижнем Новгороде, как Стрелкова – 4-я. Когда в 1851 году ее с сестрой, дабы не разлучать их, пригласили в Казань, положив ей содержание 150 рублей в год и предложив только второстепенные роли в водевилях, она была без ума от счастья.
В то время Стрелкова – 2-я, как стали называть ее в Казани, была сильно увлечена актрисой Надеждой Васильевной Самойловой. Она подражала ей во всем: голосе, манерах, привычках, приемах игры на сцене. Она смеялась, как она, даже кланялась зрителям, как Самойлова, хотя видела ее лишь несколько раз, когда Надежда Васильевна дала несколько спектаклей в 1851 году в Нижнем, будучи проездом из Казани в Санкт-Петербург. Поэтому свой дебют в Казани в 1852 году, как драматической актрисы (она играла Марию в «Материнском благословении» Деннера), Стрелкова – 2-я целиком построила на подражании Самойловой. И… превзошла ее. Вскоре роль Марии в этой пьесе стала коронной ролью в репертуаре Александры Ивановны, хотя ее Офелия в «Гамлете», Мурзавецкая в пьесе «Волки и овцы», Катерина в «Грозе», Лизавета в «Горькой судьбине», Простакова в «Недоросле» и леди Макбет были, после того, как она нашла свою манеру игры, несомненно, великолепны.
Ее рост, как актрисы, был быстр и неудержим, что отметил уже в 1853 году журнал «Пантеон». Очень скоро публика стала требовать ее бенефисов. Тогдашний антрепренер казанского театра Н.К. Милославский пошел на это охотно, выбрав для первого бенефиса Стрелковой – 2-й роль Насти в «Водевиле с переодеванием». Результат превзошел все ожидания: в театре был полный аншлаг, публика приветствовала неистовыми аплодисментами каждый выход бенефициантки, а в конце представления вызывала не менее, чем десять раз. Казанская пресса откликнулась на это выступление Стрелковой – 2-й следующими строками:
«Бенефициантка в роли дурочки Насти была удивительно хороша в песнях на русский лад, во всей игре ее, живой и быстрой, в этих простых, но полных смысла и насмешливости над умным барином жестах дурочки было столько движения, жизни и оригинальной грации, что торжество ее было самое полное, самое совершенное».
Честно говоря, Стрелкова – 2-я была довольно страшненькой. «Природа, – писал автор статьи «Театр в Казани», – не одарила ее ни привлекательной наружностью, ни выразительными чертами лица, ни ростом… Это девушка без манеры, с длинным торсом, с толстыми руками (и толстыми ногами, которые нижегородские гимназисты прозвали «бревнами» – прим.), но зато глаза ее полны жизни и чувства…»
Этими серыми глазами она и брала. А еще талантом и живостью характера, на фоне которых, зритель просто переставал замечать природные недостатки актрисы.
– А какова она собою? – спрашивали про Стрелкову – 2-ю особо нетерпеливые гости Казани, впервые попавшие в Городской театр.
– На сцене она очень даже прехорошенькая, – отвечали им завзятые театралы, нисколько не кривя душой.
Ей завидовала сама Полина Антипьевна Стрепетова, звезда которой также взошла в Казани. Это видно по воспоминаниям самой Стрепетой. Безапелляционно высказалась о Стрелковой – 2-й в своих воспоминаниях одна из лучших учениц великого Щепкина, актриса А.И. Шуберт, более 55 лет отдавшая театру и в начале 60-х годов XIX столетия служившая вместе с Александрой Ивановной. «У Стрелковой из современного репертуара, – писала Шуберт, – было всего две пьесы: «Гроза» и «Горькая судьбина», где она была великолепна… Вот – первый талант-самородок, который я встретила, второй – Стрепетова, а больше не видела». Сравнение Стрелковой с актрисой мирового масштаба, каковой была Стрепетова, и раздача мест в актерской иерархии, причем Стрелковой первое, а Стрепетовой второе – было очень смело, но не лишено объективности. Такой актрисы, как Стрелкова – 2-я провинция еще не видывала.
Проиграв сезон 1860/61 года в Кронштадте, Александра Ивановна вместе с сестрой была приглашена в Московский малый театр, где, с перерывами, играла с осени 1861 по 1892-й.
Она умерла в 1902 году, пережив сестру на двадцать два года, будучи младше ее на одиннадцать лет.
