Иногда «идеальные размеры» пытаются связать с какой-нибудь конкретной женщиной – реально существовавшей или порожденной воображением художника: Мэрилин Монро, Твигги и даже Венерой Милосской. Все это весьма далеко от реальности: «тростинке» Твигги было далеко до «песочных часов», у Мэрилин Монро тоже были другие размеры (живые люди вообще крайне редко соответствуют «круглым» цифрам), а Венере Милосской, будь она живой женщиной, вообще нечего было бы делать на современном конкурсе красоты – ее немедленно заклеймили бы как «коротышку» и «толстуху».
Первопричину следует искать в математике и статистике, точнее – в законе нормального распределения. У истоков его стояли такие ученые, как К.Ф.Гаусс, Ф.Гальтон. Этот последний вообще питал страсть к измерениям и классификациям, и на этой основе пришел к идее евгеники – улучшения человеческой природы, которую потом с успехом развили нацисты… Но вернемся к закону нормального распределения. Если не вдаваться в математические подробности, то в самом общем виде он сводится к тому, что в любой группе множество значений группируются вокруг среднего показателя, а при объединении нескольких групп мы получим «среднее от средних». Вот таким среднестатистическим показателем и является 34-24-34, или – в округленном переводе из дюймов в сантиметры – 90-60-90.
По этому среднестатистическому стандарту уже давно изготавливают манекены, которыми пользуются и простые портные, и деятели высокой моды. Но если портной в каком-нибудь ателье все-таки снимает мерки с реального человека и ориентируется на них, то кутюрье создает платье как самоценное произведение искусства – и за отсутствием живой модели ориентируется на манекен. Потом для демонстрации платья подбирается «живой манекен» – который, естественно, должен обладать такими же параметрами. Лет 30 назад женщин, демонстрирующих модными коллекциями, так и называли – «манекенщицы», потом прижилось слово «модели», но принцип все тот же: не платье для человека, а человек для платья.
Собственно, все нормально, пока речь идет о высокой моде – это сродни законам сцены (никто же не думает, что в жизни люди должны объясняться в любви так же, как в пьесах У.Шекспира). Но мир «высокой моды» становится «законодателем» не только в области одежды – он ассоциируется с «красивой жизнью», которой хочется подражать: мужчинам хочется заполучить таких женщин, а женщинам – стать такими, чтобы мужчины захотели их заполучить. Да и массовое производство одежды ориентируется на «маяки» высокой моды, копируя фасон и силуэт – а они тоже оказываются ориентированными на тот же «манекен» – соответственно, такое платье будет хорошо выглядеть только на той женщине, которая на этот «манекен» похожа по телосложению. Об остальных женщинах можно не беспокоиться: они сами подгонят… нет, не платье по фигуре, а фигуру по платью.
Конечно, кто-то такой «подгонки» не переживет: кто-то заморит себя голодом, кто-то погибнет из-за реакции организма на имплантант, увеличивающий размер груди, а какая-нибудь внушаемая девочка-подросток наложит на себя руки из невозможности достижения «идеала»… но они сами виноваты: нечего было рождаться нестандартными! Ничего не поделаешь – естественный отбор! Или все-таки искусственный?
Говоря о стандарте 90-60-90, следует помнить, что изначально это – не идеал, а среднестатистический показатель. Это понятие блестяще характеризует такой пример: лежат в палате два пациента, один в тяжелом состоянии – температура 40, другой уже умер и остывает – в среднем по палате температура нормальная. Конкретный человек никогда не станет «среднестатистическим», и нельзя требовать этого ни от себя, ни от кого-то другого.
