Богословие – это не философия религии. Задача философии религии – рассмотреть религию с философских позиций: как и почему она возникла, какое место занимает в мире и в жизни отдельных людей, как соотносится религиозные догматы с философскими мировоззренческими системами.
Не следует путать богословие и с религиоведением – междисциплинарной областью научных знаний, изучающей религии (и ныне существующие, и когда-то существовавшие) с позиций философии, психологии, социологии, истории.
Иными словами, философия религии и религиоведение находятся как бы «снаружи» по отношению к религии, мировоззрение исследователя тут, в общем-то, не является определяющим: можно исповедовать одну религию, а изучать историю другой, можно вообще быть атеистом (недаром кафедры научного атеизма в отечественных вузах в 90-е гг. прошлого века так легко переименовали в кафедры религиоведения). Богослов же всегда «внутри» религии, причём религии конкретной. Нельзя быть христианином и одновременно мусульманским богословом, или наоборот.
Само слово «богословие» – это перевод-калька греческого слова «теология», но приверженцы Православия в нашей стране предпочитают именно термин «богословия», как бы дистанцируясь тем самым от западноевропейской «теологии».
Тем не менее, происхождение слова сомнений не взывает. Впервые его употребили в Древней Греции, и изначально теологами назывались… поэты, которые в своих произведениях воплотили легенды и мифы о греческих богах (например, Гомера). Позже теологами стали называть философов, аллегорически истолковывающих мифы, как это делал, например, Ферекид Сиросский (пожалуй, такое понимание несколько ближе к тому, что вкладываем сегодня мы в это слово). А Аристотель считал теологию («учение о божественном») составной частью философии наряду с математикой и физикой. Ещё ближе к этому, пожалуй, понимание теологии философами-стоиками: изучение божественного откровения об устройстве мира.
С рождением христианства родилось и христианское богословие. Для чего оно было нужно? Казалось бы, Спаситель всё дал, всё объяснил, есть Священное Писание, но… не будем забывать, что Священное Писание «диктовал» Бог, но записывали всё-таки люди. И люди эти были «детьми» своей эпохи, а мир меняется, меняется человеческое восприятие, мировоззрение – и христианские догматы, оставаясь неизменными, «живут» в меняющемся человеческом мире. И даже через три века после земной жизни Спасителя могло быть не вполне понятно то, что было естественно в то время когда Он ходил по Земле с учениками, и тем более то, что записывалось во времена пророков. Вот почему священные тексты надо было вдумчиво анализировать, разрешать спорные вопросы.
Одним из первых христианских богословов был Аврелий Августин. Он противопоставил языческой теологии («баснословному учению о богах») истинную теологию – христианскую, трактуемую им как «теорию, дающую объяснение о Боге». Другой важной задачей раннехристианских богословов было оправдание христианства в условиях преследования его, поэтому многих из них называют апологетами (в переводе с греческого – «защитительная речь»). Когда же – волевым решением императора Константина – гонения на христиан были прекращены, пришло время разобраться в собственном учении – прежде всего в том, как христиане понимают сущность Бога. Именно тогда – в ходе Вселенских соборов – христианские богословы сформулировали основные догматы нашей церкви.
Но следует заметить, что само слово «теология» в ту эпоху имело весьма узкое значение: учение о Святой Троице (сейчас для этого используется термин «триадология»). В качестве обозначения учения о Боге в более широком смысле оно утвердилось с XIII в., и первым употребил его в таком смысле французский философ П.Абеляр.
В течение последующих веков вопрос об изменении догматов уже не вставал, но истолкование священных текстов применительно к меняющимся реалиям не становилось менее актуальным. Так, серьёзным испытанием для западной теологии стала эпоха Реформации, когда опять пришлось защищать чистоту христианской веры от многочисленных искажений. В этом отличились и такие деятели, которых мы обычно и не ассоциируем с богословием. Например, Т.Мор, которого мы знаем как автора «Утопии», немало полемизировал с деятелями протестантизма по такому важному богословскому вопросу, как Спасение: достаточно ли для него веры, имеет ли значение свободная воля человека и т.д.
В нашей стране богословие развивалось своим путём, в русле православного вероучения. Конечно, нельзя сказать, что православные богословы совсем уж отгораживались от западных коллег, но всё-таки православное богословие всегда имело свои особенности. Так, православные богословы никогда не пытались подойти к Богу с позиций научного исследования, в то время как на Западе Фома Аквинский, например, пытался доказывать существование Бога. Для своей эпохи получилось неплохо, но на новом витке развития науки оказалось, что они «не работают». Православные богословы раньше поняли, что не стоит и пытаться, что Бог научному исследованию не принадлежит.
Богословская мысль продолжает жить и в наше время. Перед ней постоянно встают новые вопросы. Нередко это бывает связано с изменением научной картины мира. Так, новые вопросы поставила перед богословием теория Дарвина, и споры богословом о соотношении этой теории с христианским мировоззрением продолжаются до сих пор.
Как это ни парадоксально, до сих пор нет единого ответа на вопрос, что такое богословие? Считать ли его наукой? Пока богословие изучалось в специальных заведениях, всё было более или менее ясно – существуют же музыкальные учебные заведения, но это не значит, что надо считать музыку наукой. Но не так давно теология пришла в университеты, в некоторых вузах страны появились кафедры теологии, и это поставило вопрос: имеет ли право богословие занимать место рядом с наукой? В каком соотношении с ней оно находится? Не придётся ли пересмотреть понятия и науки, и богословия?
Впрочем, это только один из вопросов, стоящих перед современным богословием. А вопросов всегда больше, чем ответов, и это пожалуй, главное сходство между богословием и наукой.
