Муку же из пропаренного овса делали очень старинным способом. Зерно не мололи, а толкли. Полученная мука сохраняла все ценные пищевые компоненты. Еду из нее было изготовить просто. Толоконную муку заливали холодной кипяченой водой, размешивали и солили. Все! Питательная и вкусная получалась кашка.
Кстати, если бы зерно тепловой обработке не подвергалось, а просто толклось и разбавлялось водой, кашка получалась бы пожиже, ее не ложкой ели, а попросту хлебали из чашки. Такое блюдо, естественно, называлось «хлёбово». Но в отличие от толокна, хлёбово было не слишком питательным. Однако, если замешать его покруче и поставить в печь, получалось замечательное блюдо, которое называлось... как? Правильно, хлеб.
Толокно делали не только из овса, но и из других зерен: из ячменя, из пшеницы, из ржи. Даже из гороха.
Главным технологическим процессом при изготовлении толокна было, конечно, толчение. Толкли зерно в ступе деревянным пестом-толкушкой. Толкли до тех пор, пока все зерна не превращались в муку, то есть ничего твердого в ступе не оставалось. Мука же – глупа и легковесна. Дунешь – и нет ее.
По этой причине дурака, у которого в голове ни одной здравой (твердой) мысли не заводится, называли в деревне «толоконным лбом». Другой вариант этого обидного прозвища был «соломенный лоб» – вариант «чучела огородного». У поляков для таких людей было сходное прозвище, «konopiasty leb» (коноплевый лоб), поскольку пугала на огород они набивали коноплевой соломой. Чуть попозже появилось выражение «опилки в голове». Ну, тоже, никакого путного содержимого.
Это народное выражение обессмертил великий поэт А.С.Пушкин. В принципе, для бессмертия хватило одной начальной строчки в «Сказке о попе и о работнике его Балде», написанной в 1830 году.
Жил-был поп, толоконный лоб
То есть, дураковат был батюшка. Кстати, его сказочный оппонент тоже неласковое прозвище имел. «Балда» – это деревянный чурбак, полено. Так что и Балда – здоровый и не слишком умный парень. Прозвище, кстати, весьма распространенное в старину. Фамилии «Балдин», «Болдин», «Балденков», «Болдырев», происшедшие из этого прозвища, – довольно распространенные. Пушкинское родовое имение в Нижегородской губернии называлось Болдино. Из того же корня. Кстати, «Сказка о попе и о работнике его Балде» писана была именно в деревне Болдино.
В общем, имечко Балда – вариант сказочного Ивана-дурака. И так же, как Иван-дурак он оказывается совсем не дураком, подрядившись к глуповатому и к жадному попу в работники, казалось бы, задарма.
Прозвище «толоконный лоб», данное Александром Сергеевичем в сказке попу, в советское время ставилось поэту в заслугу. Вот мол, ненавидел поэт религию. На одной выше процитированной строчке, да еще на юношеской шаловливой «Гаврилиаде» диссертации писались на тему «Пушкин и религия»!
Сейчас власть поменялась, и теперь некоторые старательные, хотя и с толоконными лбами, филологи пытаются сказку Пушкина как бы вымарать. Вымарать Пушкина сейчас нелегко, а вот переписать за него сказку можно. Уж появились где-то «Сказки о купце и его работнике Балде». Мол, найдены черновики, в которых великий поэт... и так далее. Или что В.А.Жуковский заменил в сказке А.С.Пушкина попа на купца Кузьму Остолопа, чтобы провести через церковную цензуру (тогдашнюю).
Хотя, если вдуматься, дурной купец – явление иррациональное. Такой купец очень быстро по миру пойдет и купцом быть перестанет. А вот то, что нижнее звено у православной церкви в пушкинские времена было не слишком грамотное и не слишком толковое – факт, многократно подтвержденный. Не всякий деревенский батюшка был ума палата. Да и не требовалось от него много ума. Потому-то «поп, толоконный лоб» был персонажем достаточно распространенным.