Настороженное отношение к чужим родилось вместе с человечеством – да, пожалуй, и раньше. Посмотрите, как метит территорию кот, как он беспокоится, даже не увидев, а почуяв на «своей» территории чужого кота. Такое поведение неизбежно должно было сформироваться в ходе эволюции – ведь если на территорию, где охотится хищник, вторгнется другой «охотник», меньше пищи достанется «хозяину». Первобытные люди тоже были охотниками, поэтому вторжение представителей другой группы не сулило древнему роду ничего хорошего – это были конкуренты в жестокой борьбе за пищу. Чтобы пришло осознание, что с этими людьми можно объединяться, сотрудничать, нужно было усовершенствовать орудия охоты, а пока между двумя родами стоял еще один фактор – пожалуй, еще более значимый.
Древний человек не осознавал себя как личность в современном смысле – он отождествлял себя с группой (изначально группа была только одна – род). Члены своей группы обладали определенными отличительными признаками, объединяющими их: возводили свой род к одному тотему, носили одинаковые знаки на теле (например, в виде татуировки), говорили на одном языке, понятном им – все это служило отождествлению себя с группой. Представители иного рода или племени по-другому выглядели, говорили на непонятном языке – поэтому отождествить себя с ними было нельзя: они – «не наши», они даже живут не в нашей пещере, а где-то во внешнем пространстве, где обитают опасные дикие звери и не менее опасные злые духи. Наверное, они тоже злые духи, которых надо бояться, от которых надо защищаться!
Так рождалась установка: «чужой – значит, враг». Эту установку человек пронес через всю свою многовековую историю – и продолжает нести до сих пор. Во многом ксенофобия питается страхом и неуверенностью: от чужого неизвестно, чего ждать, неизвестно, как с ним себя вести…
Ксенофобия с легкостью отменяет любые нравственные принципы и запреты – ведь они распространяются только на людей, поэтому встановка «не наш=не человек» очень удобна во время войн и геноцида. Вряд ли хоть одна немецкая женщина была способна утопить новорожденного в бочке с водой – но если это не человеческий ребенок, а детеныш еврейки, почему бы и нет! Топят же щенков, заботясь о чистоте породы… Пожалуй, без ксенофобии нельзя было бы «организовать» ни один межнациональный конфликт, ни одну войну – ни один человек не признается самому себе в том, что убивает другого человека ради нефти, территории и иных материальных ресурсов, ксенофобия же позволяет придать таким действиям «высоконравственный» смысл – «мы убиваем нелюдей» (неверных, врагов демократии, «цветных» и проч. – нужное подчеркнуть).
Ксенофобия проявляет себя не только в войнах и межнациональных конфликтах, не только в расовой ненависти и религиозной розни – разделение на своих и чужих может проходить по любому признаку. Например, для школьного класса, в котором цементирующим фактором является ненависть к школе и учителям, в роли «чужого», подлежащего уничтожению оказывается ученик, который интересуется учебой и хорошо учится, к которому хорошо относятся учителя. Подобное может происходить и среди взрослых: в трудовом коллективе, где считается хорошим тоном в рабочее время играть в компьютерные игры и каждые пять минут выходить покурить, появляется человек, настроенный на серьезную работу – его немедленно объявляют «выскочкой», «подхалимом» и т.п., начинается травля.
Ксенофобию может породить любое – даже самое незначительное отличие. Например, в регионе, где преобладает славянский антропологический тип, поводом для травли могут стать финно-угорские черты (коренастое тело, круглое лицо).
Бывают и совсем уж парадоксальные ситуации: в последние десятилетия в России жертвами ксенофобии нередко становились… русские, не скрывающие своей национальности… нет, дело тут не в выходцах с Кавказа, а именно в соплеменниках. Одной моей коллеге ученики-подростки признавались, что боятся попасться на глаза сверстникам с балалайкой – побьют! Как это ни парадоксально, русский человек, помнящий о своих корнях, оказывался в роли «чужого=врага» среди других русских.
Бороться с ксенофобией очень трудно – в силу ее древности и где-то даже «биологичности». Но первобытной дикости вполне успешно может противостоять разум – и начинать тут нужно с себя. Вот вы ни разу не обмолвились о евреях, которые «везде пролезут», или о неграх, которые «недавно с пальмы слезли»? Вы никогда не советовали своему ребенку прекратить дружить со сверстником из семьи «не нашего круга»? Честь вам и хвала, если так… но помните, что ксенофобия – это чудовище, которое сидит в темных глубинах вашей души и ждет своего часа. Желающих выпустить ее найдется предостаточно – поэтому будьте бдительны и подвергайте критическому анализу все, что говорят вам всякого рода общественные и политические деятели.