Каждый производитель руководствуется в своей деятельности желанием получить максимальную прибыль. Но получить прибыль он не сможет иначе, чем производя некоторый товар, удовлетворяющий чью-либо потребность, и выходя с ним на рынок. Одновременно на рынок выходят множество других производителей аналогичного товара. И вот эта толпа эгоистов, словно бы движимая некоей сверхъестественной силой, действует эффективно и настойчиво в интересах всего общества. Подобное явление Адам Смит назвал «невидимой рукой рынка». Рука-то невидимая, но действия она совершает вполне ощутимые. Количество производимых товаров резко возрастает, их качество повышается, а цена одной единицы падает. Его величество рынок и ее величество конкуренция творят истинные чудеса, улучшая жизнь людей, как этого не смог бы сделать ни один, самый благожелательный к своим подданным, монарх.
Но экономика – наука не однозначная. В жизни зачастую возникают и другие ситуации. Есть рынки, на которых по разным причинам просто не может быть большого количества продавцов. Либо товар очень ограниченный и специфический (например, редкоземельные металлы), либо плата за вход на рынок очень высока. Например, капитальные затраты, необходимые для организации производства электроэнергии, добычи нефти и газа, чрезвычайно велики и не по карману даже очень богатым капиталистам. В этом случае возникают отрасли производства, в которых существует всего одна фирма. Или небольшое количество фирм, которые, в принципе, могут договориться между собой о разделе существующего рынка. То есть, в конечном счете, они будут фактически действовать, как одна большая компания. Такая структура организации отрасли, когда одна компания получает привилегированное положение на рынке, называется монополией.
В переводе с греческого языка слово «монополия» означает буквально «один продавец». Монополией часто называют исключительное, привилегированное, право на что-либо. К настольной игре «Монополия», о которой написано в статье от 24.05.2015 эта монополия имеет отношение очень опосредствованное.
Итак, в идеальном случае, в монопольной отрасли одна компания выпускает всю продукцию отрасли. Предложение монополиста является предложением всей отрасли. А значит, монополист определяет и количество товара, производимого отраслью, его качество и его цену. Играя объемом предложения товара и определяя его цену, монополист добивается максимальной прибыли. Здесь не место углубляться в более или менее серьезную математику. Заметим только, две очевидные вещи.
1. Всегда существует обратная зависимость между ценой на товар и его производимым количеством. А именно, если товара производится больше, цена на него падает, если товара производится меньше, цена на него растет.
2. Монополисту одинаково не выгодно как производство большого количества товара по низким ценам, так и производство малого количества товара по высоким ценам. Максимальная прибыль достигается где-то посередине количественно-ценового диапазона. Но эту точку максимальной прибыли определяет сам монополист. Для потребителя же возникает ситуация «жри, что дают», печально известная многим из нас по опыту советской жизни. Кстати, советское государство было примером монополии, уродливо разросшейся на все отрасли хозяйства.
Как уже было сказано, к возникновению монополий есть несколько экономических или околоэкономических причин. Эти причины принято делить на естественные и неестественные.
Когда причины, которые обусловили возникновение монополии, являются экономически обоснованными и не зависят от намеренных действий людей, подобная монополия называется естественной.
К естественной монополии приводит ситуация, когда укрупнение предприятия приводит к сокращению средних затрат на производство по сравнению с существованием нескольких мелких предприятий. Соответственно, цена на продукт, производимый крупной фирмой, будет меньше, чем цены у мелких фирм. Такая экономия может быть следствием изменения технологии производства. Одним из самых впечатляющих примеров естественной монополии является производство средств связи. Мобильные телефоны тем выгоднее производить, чем крупнее масштаб производства. В свою очередь только крупные компании могут обеспечить высокое качество и копеечную стоимость мобильной связи.
Другой пример – из области транспорта. В больших городах существование метрополитена выгодно. Затраты на прокладку путей, строительство станций, эксплуатационные расходы велики, но большой поток пассажиров делает этот транспорт выгодным при относительно невысокой плате за проезд. Если бы в большом городе возникла конкурирующая компания, прокладывающая свои тоннели по тем же маршрутам, это не привело бы к увеличению количества пассажиров. Каждый из конкурентов в этом случае претендовал бы только на часть прежнего пассажиропотока при тех же (если не больших) расходах. Как следствие, стоимость проезда на метро в этом случае неизбежно бы возросла.
То же относится ко всем городским коммунальным службам. Возникновение новой городской водопроводной или канализационной компании наряду с уже существующей не приведет к повышению качества и уменьшению цены коммунального обслуживания. Наоборот, средние эксплуатационные расходы в этом случае возрастут, и цены у каждого из конкурентов повысятся.
А вот в области автобусного транспорта или в авиации создание конкурирующих компаний может привести к снижению средней цены оказания услуги. А могут и не привести. Мало кто станет конкурировать за маршруты в «медвежьи углы», где эксплуатационные затраты высоки, а пассажиропоток мизерный. Вспомните недавнюю попытку естественного монополиста РЖД закрыть якобы невыгодные электрички в северных областях России.
Естественная монополия может быть вызвана также небольшим объемом рынка. Например, ежегодное производство драгоценного металла палладия в мире составляет около 300 тонн. Главные производители этого металла – Россия, ЮАР и немного США с Канадой. Главные потребители – автомобильная промышленность, электроника, химическая промышленность во всем мире. Палладия можно было бы добывать и больше, но спрос на него от этого выше не станет. Ясно, что появление в этой области еще одного конкурента приведет только к переделу уже сложившегося рынка и, вполне возможно, к глобальному повышению цен на этот металл, что, в конце концов, может уменьшить уже существующий стабильный спрос. Когда в 2014 году начались разговоры о российских контрсанкциях, кто-то из законодателей заикнулся о том, чтобы «врезать» по проклятой загранице палладием. Знающие люди охладили «пылкого джигита», сказав, что подобные санкции будут подобны выстрелу в собственную ногу. Недостаток российского палладия тут же будет возмещен повышением производства, скажем, в Канаде. К счастью, к знающим людям прислушались, что нынче в России случается редко.
Ситуация, когда существование монополиста не имеет экономического обоснования, а контроль предпринимателя над некоторой отраслью достигается в результате внеэкономических факторов называется искусственной монополией.
Искусственная монополия может быть достигнута покупкой одной компанией прочих компаний в данной отрасли. В свое время так Джон Рокфеллер добился 90-процентного контроля над нефтяной отраслью в США.
Причиной искусственной монополии может быть также обладание уникальным ресурсом или уникальной технологией.
Наконец, искусственная монополия может быть достигнута с помощью государства, по разным причинам заинтересованного в покровительстве той или иной компании. Так, например, в начале 19-го века право на монопольное освоение Аляски имела только Русско-Американская компания, близкая к царствующему дому.
Если монополист по той или иной причине захватил рынок, именно он определяет количество поставляемого на рынок товара. И цену на этот товар тоже диктует он. Здесь эгоистичные мотивы (максимальная прибыль) берут верх над любыми другими мотивами. А «невидимая рука рынка» парализована. Примеров того, что интересы монополий идут вразрез с интересами общества – воз и маленькая тележка. Можно, конечно, отыскать такие примеры в глубинах 19-го века или в трудах В.И.Ленина, посвященных империалистической стадии развития капитализма. Но к чему уходить в такие дали и глубины? Достаточно задуматься над вопросом, почему в 21-м веке в нефтедобывающей России такие высокие цены на бензин.
Исторический опыт показывает, что монополизм вреден и для экономики, и для государства. Хотя государство и само не брезговало получить прибыль от монополизации. Многие необходимые товары, которым трудно или невозможно найти замену (соль, перец, спирт, табак) становились предметом государственной монополии.
Но в целом государство уже в 19-м веке начало вести борьбу с монополиями. В разных странах и с разным успехом началось вводиться антимонопольное законодательство. Такое законодательство определяет критерий существования монополии в той или иной отрасли. Например, ситуация в которой доля продаж определенной компании на общем рынке достигает 60 процентов, считается тревожной.
Антимонопольное регулирование может осуществляться разными путями. Если монополия не естественная компанию разъединяют на несколько фирм, конкурирующих на том же рынке. Так в свое время были разделены IBM, Proctor&Gamble, Eastman Kodak. Во многом для того, чтобы не конфликтовать с антимонопольным законодательством на днях компания Google выделила из своего состава особый холдинг «Alphabet».
Естественную монополию, однако, как говорилось, разделить невозможно. В этом случае государство идет почти что большевистским путем. Для фирмы устанавливаются максимальные цены, которые она может назначать за предлагаемый товар. Правильная система ограничений цен в этом случае заставит монополиста выпускать нужный ассортимент товаров и по необходимой для общества цене.
