…Эта история началась в 1920 году – совсем не примечательно: берлинский полицейский спас девушку, пытавшуюся броситься с моста. Самоубийства происходят ежедневно, иногда стражам правопорядка удается их предотвратить, но историю, которую поведала несостоявшаяся самоубийства, была, прямо скажем, нетипичной: несчастная разыскала в Берлине свою тетю, но та отказалась ее признать. Все бы ничего, но тетей оказалась… принцесса Ирен – сестра последней русской императрицы. Ну что должны были думать полицейские – особенно если учесть, что на вопросы девушка не отвечала, выглядела истощенной и документов при ней не было? Конечно, ее доставили в благотворительную больницу, а оттуда – в психиатрическую клинику.
В больнице, где она провела полтора года с диагнозом «психиатрическое расстройство депрессивного характера», ее называли Унбекант (неизвестная). Она вспоминала собор Василия Блаженного, рассуждала о российской политике, понимала русскую речь, но не говорила по-русски, так же обстояло дело с польским языком. Однажды медсестра принесла в палату газету с заголовком: «Одна из царских дочерей жива?» Соседке по палате Мария Пойтертпоказалось, что Унбекант похожа на одну из великих княжон но фотографии, но та твердила: «Молчи!»
Ситуация произвела на М. Пойтерт впечатление. Выписавшись из клиники, она встретилась с русскими эмигрантами – офцером М. Швабе, Зинаидой Толстой – и убедила их посетить загадочную пациентку. Они долго говорили с женщиной в больнице, та не отвечала на вопросы и закрывала одеялом лицо – но это не помешало эмигрантам увериться, что это великая княжна Татьяна, страдающая амнезией. Эту уверенность развеяла другая эмигрантка – баронесса С. Буксгевден: оказалось, что предполагаемая великая княжна не знает английского, которым Татьяна владела прекрасно… Но интерес к загадочной личности уже был возбужден.
После выписки неизвестная некоторое время в доме бывшего полицмейстера Кляйста. Т.к. она по-прежнему отказывалась назвать свое имя, ее называли Анной – ведь надо же как-то называть. И вот, весной 1922 года незнакомка наконец рассказал, кто она: великая княжна Анастасия! Девушка утверждала, что во время расстрела ей удалось спрятаться за спиной сестры, а потом некий солдат вынес и спрятал ее в своем доме, а потом она вместе с женой солдата уехала в Румынию, и после ее смерти в одиночку добралась до Германии – весьма странный поступок, надо сказать, ведь румынская королева Мария тоже была ее тетей... Она даже назвала фамилию солдата – Чайковский. Примечательно, что среди охранников дома Ипатьева ни одного человека с такой фамилией не было…
Впрочем, предполагаемая Анастасия вот так глупо попадалась не так уж часто – она была весьма умна. Так, однажды некий посетитель обмолвился, что она должна помнить фарфоровую собачку, стоявшую на камине – и она очень кстати «вспомнила» об этом в разговоре с другим посетителем.
Дальнейшая биография «княжны Анастасии» – это история бесконечных скитаний с периодическими помещениями в психиатрические клиники. С нею не раз встречались люди, знавшие настоящую Анастасию – например, бывший камердинер ее матери Алексей Волков. Его «приговор» был однозначным: «Анастасия» его не узнала, на вопросы отвечала невпопад, а по-русски не говорила вообще. Такие же выводы сделал Пьер Жильяр – бывший воспитатель императорских детей: у настоящей Анастасии был прямой короткий нос, маленький рот и тонкие губы, а у этой женщины – нос вздернутый, рот большой, губы пухлые… может, туберкулез костей, которым она была больна в то время, а также ударом в лицо, которые она могла получить во время расстрела царской семьи, и способны исказить внешность – но не до такой же степени! «Истеричкой и ужасной актрисой» назвал ее Ф. Юсупов.
Несмотря на такое обилие свидетельств людей, знавших настоящую Анастасию, многие продолжали верить этой женщине, известной также под именем Анна Андерсон (так она зарегистрировалась в отеле в США). Главным аргументом был искривленный большой палец ноги – аномалия, конечно, редкая, но ведь не уникальная! А вот по-русски она определенно не говорила и не знала православных обычаев.
Скончалась эта женщина в 1984 году, завещав написать на могильной плите: «Анастасия Романова. Анна Андерсон».
Точка в ее деле была поставлена уже в 90-х годах: образцы тканей Анны Андерсон, сохраненные в одной американской больнице, сопоставили по митохондриальной ДНК с экзгумированными останками царской семьи и герцога Эдинбургского Филиппа – внука сестры императрицы Александры. В обоих случаях родство не было подтверждено. Очевидно, речь действительно шла о психически больной женщине.
Это лишь одна лже-Анастасия, а их было более тридцати. Об одном самозванце, именовавшем себя царевичем Алексеем, мы уже упоминали. Были и другие самозванцы – кто-то из них тоже был психически болен, кто-то сознательно хотел поправить материальное положение. Обнаружение останков царской семьи в 1991 году вновь всколыхнуло эти слухи – не было останков мальчика и одной из княжон (предположительно Марии), но в 2007 году и их останки были найдены, и теперь уже можно с уверенностью сказать: ни Анастасия, ни кто-то другой из царской семьи расстрела не избежал.