Наверняка многие из читателей, знакомясь с описаниями войн и разных боевых действий, встречались с понятием «пуля со смещенным центром тяжести» или «экспансивная пуля». Эти пули описываются, как жестокое, варварское оружие, предназначенное для нанесения тяжелых труднозаживающих ран. Первые могут двигаться в теле жертвы непредсказуемым образом, вторые же образуют страшные раны больших размеров. Что же они из себя представляют и как вообще военная наука пришла к таким боеприпасам?
Много веков назад, когда ручное огнестрельное оружие только-только начинало заявлять о себе на полях сражений, пуля для него представляла из себя обычный свинцовый шарик.
Учитывая низкие баллистические свойства тогдашнего пороха и невысокое качество поверхности канала ствола, калибр оружия делался немаленьким – полтора-два сантиметра. В ствол такого ружья можно было засунуть палец! Увеличение массы позволяло получить достаточную энергию пули и обеспечить ей возможность пробивать любые защитные доспехи.
Средние века были весьма жестоким временем, когда о человеколюбии и сострадании вспоминали лишь священнослужители, да и то не всегда. К страданиям ближнего своего зачастую относились с безразличием, а то и находили в них повод для развлечения. Поэтому и на поле боя никто не думал о гуманизме, а новое оружие оценивалось лишь по способности эффективно убивать или ранить. Рыцарство, правда, возмущалось, но по другой причине – оно стало уязвимым в своих громоздких латах (вспомните страстный монолог Дон Кихота о вреде и сатанинском происхождении огнестрельного оружия).
Простому же солдату, наёмнику, ополченцу, пешему воину в то время было безразлично – порубят его, проткнут или прострелят, ибо шансов выжить после тяжелых ранений при уровне медицины тех времен было мало. Так что калечащему действию тогдашних тяжелых свинцовых пуль никто не удивлялся и не пытался как-то регламентировать их применение в рамках законов о войне. А пуля и впрямь была жестокой – мягкий свинец при ударе об ткани тела сплющивался, увеличивая и так немаленький раневой канал. По сути, любая старинная пуля была экспансивной. Навылет такой шарик проходил нечасто и, оставаясь в теле, усугублял вред.
Шли годы, стрелковое оружие прогрессировало. В середине XIX века большинство армий перешло на нарезное оружие, из которого стреляли удлиненными пулями, скругленными с одного конца.
Впоследствии их стали заострять, придавая т.н. оживальную форму. Диаметр вытянутой пули делали меньше прежнего, иначе она бы стала слишком массивной. Калибр оружия постепенно уменьшился до 7-8 мм, а раны становились менее обширными. Потом прогресс химии привел к появлению нового пороха, который придавал пуле более высокую скорость. Она зачастую стала проходить навылет, оставляя более-менее аккуратный раневой канал, легко поддававшийся тампонированию и быстро заживающий.
Известный французский писатель Луи Буссенар прямо-таки возносил дифирамбы «гуманной маузеровской пуле», которая пронзает ткань аккуратно, не разрывая её и не калеча раненых. Тем более, что пулю одели в оболочку из мельхиора или томпака, и она перестала сплющиваться в теле от удара. В 1899 году Гаагские конвенции запретили применять в военном деле пули без оболочек, увеличивающие свой диаметр в ране, то есть экспансивные. Впрочем, иногда находились желающие побольнее уязвить врага, для чего они надпиливали оболочечные пули, чтобы те раскрылись кошмарным «цветком» в теле. Как правило, солдаты, взятые в плен с такими боеприпасами, до лагеря не доживали…
Конец XIX и большая часть ХХ века прошли под знаком этих самых конвенций, и как бы воюющие стороны не злобились друг на друга, но массового применения экспансивных боеприпасов в армиях не было. Ситуация стала меняться после того, как в оружейном деле наметился очередной переход на уменьшенный калибр. Первыми по пути прогресса средств умерщвления пошли, как всегда, американцы. Принятый ими на вооружение патрон 5,56х45 с пулей калибром, как у привычной школьной мелкашки, оказался достаточно удачным. Чтобы раны, наносимые ею, были более жестокими, разработчики предусмотрели возможность разрушения пули в теле. При этом договорам она не противоречила, обладая оболочкой и не имея насечек.
Советская Армия не стала отставать и тоже перешла на малый калибр. Трудно сказать, специально это получилось или нет, но устойчивость советской пули в полете была на самом минимуме. Достаточно оказывалось малейшего воздействия на неё, и она начинала кувыркаться. Естественно, при маленькой входной дырочке внутренние повреждения оказывались гораздо более масштабными. Первыми с этой особенностью ознакомились афганские душманы, и прозвище «змеиная пуля» было дано ей вполне заслуженно. Впрочем, как и американский боеприпас, никаких международных договоров наш патрон не нарушал.
Впоследствии неустойчивость отечественной пули была несколько уменьшена, поскольку оказалась, что она начинает кувыркаться чуть ли не от дуновения ветерка. Для этого изначально смещенный назад центр тяжести несколько сдвинули вперед. Но раны, наносимые ею, легче не стали. Впрочем, это присуще всем современным малокалиберным боеприпасам – нашим, американским, китайским. Попав в цель, они начинают двигаться хаотически, меняют направление и рвут ткани в фарш. Это очень осложняет работу военных медиков и ухудшает заживление. Правовой статус таких пуль до сих пор неясен, потому они массово применяются военными во всем мире.
Ещё более жестокими боеприпасами являются патроны, применяемые в разных странах органами полиции и нерегулярными военными формированиями, а так же охотниками. Поскольку они не относятся к регулярным армиям, никакие правовые запреты на них вообще не распространяются, поэтому модификация пуль здесь расцвела махровым цветом. Раскрывающиеся "цветком" полуоболочечные, с экспансивной полостью, с готовыми насечками – всё, что угодно для желающих качественно умертвить ближнего своего или братьев наших меньших. Пока что перспектив правового урегулирования использования такого оружия не видно…
