Домашнее насилие – настолько распространенное явление, что для кого-то это кажется в порядке вещей – многие так живут. Наша женщина – самое доброе и глупое существо в мире, потому как только она может пожалеть истязающего ее мужа. Мотивы? Да сколько угодно: а) это он пьяный буйный, а так он добрый (Ну еще бы не добрый, напортачивши-то!); б) пропадет он без меня (ну и пусть пропадает!); в) бьет – значит, любит (самый любимый мотив).
Многие терпят насилие… под страхом насилия. Женщина боится физической расправы, если она сделает решительный шаг. Боится, что он ее все равно не отпустит, не отстанет, житья не даст, одним словом, нужно терпеть, чтобы хуже не было. Очень распространенная ситуация, к тому же не лишенная оснований.
Страх одиночества – достаточно сильная причина. Женщина порой думает, что без этого изверга жизнь ее рухнет, и она уже никому не будет нужна. Как никому? А детям? А себе самой? А друзьям? Работе? А новой любви? Она никак не может понять, что свет на нем клином не сошелся. Ну, пусть терпит.
А если некуда идти? Родителей уже нет, а в родительском доме для тебя уже нет места – там брат с женой и детьми. Поневоле подумаешь: пусть лучше угол в своем доме, чем где-то на птичьих правах. Спорить трудно.
Но по большому счету все перечисленное ничего не стоит, и причин терпеть унижение быть не может. Вот дети – это да, это серьезно. Иногда кажется, если бы не дети, на свете не осталось бы ни одной пары – все бы разбежались. А тут аргумент железный: детям нужен отец. Нигде им не будет так хорошо, как в своей семье. Да, это верно. Но вот дети подрастают и, нет-нет, с ужасом вспоминают, как вздрагивали от страха, когда отец приходил пьяный или просто повышал голос. Как прятались под кроватью, когда он обижал маму, и как им тоже перепадало. И они спрашивают: а зачем ты терпела? Ради нас? Лучше бы ты нам спокойное детство дала, без насилия и страха.
Это напоминает старый анекдот, - правда, на другую тему, - о старом холостяке, которого уговорили-таки жениться, - мол, будешь помирать - хоть воды подадут. И вот лежит он на смертном одре и говорит: «А пить-то и не хочется»…
Любовь… Это главное чувство нарочно вынесено на последнее место среди причин, заставляющих терпеть физические и моральные страдания. Но не сказать о нем тоже нельзя. Как ни странно, некоторые особи могут продолжать любить бьющую руку. Тут ничего не скажешь – диагноз. И неспроста любовь стоит на последнем месте среди перечисленных мотивов, потому что там, где есть место унижению, нет места любви. Любовь нечаянно нагрянет, но она также нечаянно может угаснуть, едва наступит первое разочарование. Но ты продолжаешь жить и терпеть, и терпеть, и терпеть, чтобы потом, когда станет уже поздно – не к лицу и не по летам – сказать себе: а ради чего это все было? В чем смысл моего всепрощения?
Ответ один: в моей глупости. Потому что ни один мужчина на свете не стоит ни одной моей слезы. Разве не так?