icon-star icon-cart icon-close icon-heart icon-info icon-pause icon-play icon-podcast icon-question icon-refresh icon-tile icon-users icon-user icon-search icon-lock icon-comment icon-like icon-not-like icon-plus article-placeholder article-plus-notepad article-star man-404 icon-danger icon-checked icon-article-edit icon-pen icon-fb icon-vk icon-tw icon-google
Владимир Алексеев
Мучают вопросы? Узнай

Могут ли родители уничтожить жизнь своих детей?

  • 1062
  • 3

Могут ли родители уничтожить жизнь своих детей?

Н

Николай Васильевич Гоголь устами старого казака Тараса Бульбы, прицеливающегося в своего сына Андрия, вот уже который век отвечает нам на этот вопрос: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Казалось бы, поднятая тема на этом исчерпана. Ан нет!

Во-первых, за прошедшие исторические эпохи (скажем так безо всякого преувеличения) люди стали куда менее богобоязненными, и искусственное прерывание беременности стало для них чем-то вроде лечения ноющего зуба или ампутации загноившегося аппендикса. Мини-аборт на границе миллениума стоил, как помнится автору, случайно проходившему мимо дверей женской консультации на улице Орджоникидзе в Петербурге, 45 рублей. Плёвое дело, ничтожная сумма! Да и считать ли нерожденное существо – эмбрион, плод, собственным ребёнком? Считать ли самих себя родителями, если рождению нового небывалого «Я» совокупившиеся неаккуратным образом мужчина и женщина предпочитают смерть? Вопрос философский, а в большей степени – нравственный, адресованный к самому сердцу не только утончённой леди, ревностно следящей за собственной фигурой, обхватом талии и высотой бюста, но и к совести хрестоматийной «ленинской» кухарки, так и не научившейся толком управлять государством.

Рассказывают притчу. Некие люди пришли ко Всевышнему и жаловались: «Что же Ты, Боже, даёшь нам корыстных и жестокосердных правителей, трусоватых и недалёких военачальников, тщеславных, тешащих только собственные амбиции, псевдоучёных?» Много они ещё перечисляли житейских неустройств и жаловались на тех, кто волею обстоятельств был поставлен над ними. Под конец спросили с укоризной: «Где же лучшие, те, которых мы достойны?» И Всевышний сказал (может быть, с печалью, а может быть, бесстрастно): «Я посылал их вам, но всех их вы убили в абортах».

Так или иначе, женщинам, совершившим детоубийство в своей утробе, по их собственному признанию часто снятся нерождённые дети, и там, во сне, несостоявшаяся мать понимает всем своим существом: это был лучший посланный ей судьбой, провидением или небесами ребёнок.

Выходит так, что отрекшиеся от доли родителей граждане убивают не только жизнь собственных детей, но и жизнь своего государства. Если мы увидим в общественной, государственной жизни перемены к лучшему, основу их составит, без сомнения, переворот сознания людей именно в отношении деторождения. Пока же счёт рождённых и убитых остаётся не в пользу первых, и по некоторым данным составляет 1:4. Вполне себе «футбольная» российская история с необъяснимым количеством «авто-голов».

Второй момент. Родители в большей степени, чем прежде, коверкают жизнь своих детей, тем самым убивая её «в переносном смысле». Одни – щедрыми подношениями по принципу «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало», другие – равнодушием к судьбам отроков, занимаясь изо дня в день только добыванием хлеба насущного, третьи – попыткой воплотить в жизни детей собственные несостоявшиеся амбиции, что нередко приводит к конфликтам и полному разрыву отношений между поколениями в семье. Прежде, при всей патриархальности, несущей элементы жёсткого домостроя в отношении ребёнка, было не так. Воспитывала вся окружающая социальная атмосфера, «среда», а не локальные островки в виде угасающей семьи, школы, ставшей по воле реформаторов «сферой образовательных услуг», и – в пределе – детской комнаты милиции плюс колонии для несовершеннолетних. «В старые годы» любой поступок подрастающего человека на глазах общества получал оценку взрослых и в дореволюционной общине крестьян, и в «высшем свете», позже – в коллективах советских граждан, во дворах, в школах, на производстве. Любой взрослый имел моральное право оказать мягкое, а иногда и суровое воспитательное воздействие на чьего бы то ни было ребёнка. Реагировать, видя неподобающее поведение, замечая предосудительный проступок юного существа, было нормой для взрослого (ибо карающая десница ювенальной юстиции в то время вырастала из либерального рукава где-то далеко на «прогнившем западе»). Нынешнее общество настолько разобщено до «атомарного состояния» и равнодушно к происходящему на расстоянии вытянутой руки, что ни жизнь, ни самая смерть «посторонних» детей не волнует многих наших современников. Показателен случай на «площади трёх вокзалов» в Москве. Видя бездомного замёрзшего насмерть и уже заметаемого снегом мальчишку, граждане в середине 90-х обратились к стражу порядка. Тот осведомился: «Где?». «Там, за углом!» - ответили граждане. «Не мой участок!» - был ответ полисмена (тогда ещё служащего российской милиции),

«Немой участок» - это почти всеобщий диагноз современной социальной немоты взрослого мира, пришибленного ювенальными законами и недрёманным бдением социальных служб, «блюдущих права ребёнка»: жить, как тому заблагорассудится, и умереть по своей прихоти либо по стечению обстоятельств.

Кто остановит руфера, стремящегося на головокружительную смертельную высоту? Кого не только покоробят, но и побудят сделать вразумительное внушение матерщинные высказывания подростка в общественном транспорте? Кто из родителей обеспокоится многочасовым корпением ребёнка над купленным в подарок дорогим гаждетом? Да, есть ещё такие «неразумные» взрослые, но их становится всё меньше. Главным образом, это бабушки и дедушки «старорежимной закалки». Новая же «продвинутая» генерация родителей ничего не знает о руферских (а иногда и прямо суицидальных) наклонностях чада, мат воспринимает как одну из возможных литературных норм (чему способствуют современная проза, поэзия, кино и театр), а гаджет считает замечательной альтернативой праздному шатанию по улице: дитя «под рукой», а значит – под контролем.

Мнимая подконтрольность, «домашняя управляемость» ребёнка с полным невниманием к тому, что на самом деле с ним происходит – чума нашего времени. Именно такая родительская «стратегия» убивает жизнь детей. Аллегорически подобные отношения отображены в фильме «Трясина» с Нонной Мордюковой в главной роли. Посмотрите названный фильм. Думается, это вершина в жанре фильмов ужасов, хотя его авторы, безусловно, не задумывались над подобным эффектом, создавая «остросоциальную советскую кинокартину». Но у посмотревших ещё не зачерствевших сердцами людей мурашки точно пройдут по коже. Кино запоминающееся, и во многом, если не во всём, отвечающее на поставленный в заглавии статьи вопрос: могут ли родители уничтожить жизнь собственных детей.

top
Halida Rojkova

Все правильно, наверное, потому так страшно.

spe
Елена  Затуранова

Могут, но не имеют на это права. Страшно от того, что не знаешь, что лучше - родительское равнодушие или их ненависть. (((

Вам необходимо или зарегистрироваться, чтобы оставлять комментарии
выбор читателя

Выбор читателя

16+