Время вносит свои коррективы и в эту важнейшую миссию. С появлением фотоаппаратов быть летописцем стало и легче, и труднее. Легче, потому что не нужно годами корпеть над бумагой. А труднее, потому что ничего нельзя подкорректировать. Фотография безжалостна и беспристрастна. Она показывает то, что есть. А если кому-то не нравится, то фотографа ждет наказание – сначала невозможность работать, а потом и забвение.
Так было и с Максом Пенсоном – одним из лучших фотографов 20-30 годов 20 века. Он родился в Российской империи, в небогатой еврейской семье. Творческая натура искала выхода, и он постоянно учился. Прекрасно рисовал – закончил художественно-керамическую школу в Миргороде. После очередного погрома семья оказалась на задворках империи –в Средней Азии, в Коканде.
Маленький город с первого взгляда поражал своей необычностью. В нем вся жизнь на виду. Здесь не спрятать ни ужасающую нищету бедных кварталов – махалли, ни вызывающую роскошь местных баев, ни жестокие законы, присущие Азии. И вместе с тем, там, в Коканде, в этом Богом забытом городишке, жили люди, «отзывчивее которых не доводилось видеть».
Надо было на что-то жить, и Макс сменил несколько профессий. Свое призвание нашел в педагогике. Ему нравились дети, привлекали и открытость местных жителей, и их тяга к знаниям, и философское отношение к жизни. В 1923 году он переезжает в Ташкент, а в 1925 году появляются его первые фотографии. Настоящие шедевры! По тем временам рядом с Пенсоном стоять вровень по мастерству могли только несколько фотографов.
Скорее всего, если бы он уехал из Средней Азии, его жизнь сложилась бы иначе. Вполне вероятно, его мастерство было бы оценено высоко, и перед ним могла открыться карьера в кинематографе, который в то время только набирал силу. Но Макс Пенсон выбрал свой путь. Он стал первым летописцем нового Узбекистана. Показывал в своих работах, как трудно людям расставаться со старым, как вековые традиции насмерть сражаются со всем новым.
Вот на фото женщины, юные, почти девочки, сбросившие паранджу. В глазах – решимость. «Позор»! - кричали им вслед, плевали и грозили смертью. Участь этих женщин страшна. Отец, муж или братья могли по приказу муллы забить их камнями. И им хорошо известно, сколько их сестер было убито или изувечено озверевшими фанатиками. И такие люди тоже есть на фотографиях Макса Пенсона. Вдоль глинобитной стены стоят двое пожилых людей. Один молча смотрит, сверлит фотографа ненавидящим взглядом, а другой что-то кричит и угрожающе замахивается палкой.
Но чаще всего работы Пенсона – это гимн новому времени, хвалебная песнь обычному человеку. Простые и, наверное, не очень красивые лица, радостные улыбки, раздавленные работой руки, ласковая улыбка юной матери, кормящей ребенка… Кстати, именно за фотографию, названную Пенсоном «Узбекская мадонна», мастер получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. Было это в 1937 году.
С особой любовью он снимал стариков и детей. Поражают фотографии, сделанные во время строительства Большого Ферганского канала. Тут особая история. Огромный канал – искусственная река – был прорыт в рекордно короткие сроки. Из техники – только лопаты, кирки, ослики и тачки для вывоза грунта из русла. Копали вручную день и ночь, сменяя друг друга.
Настоящий праздник – вода пришла в засушливые земли! Музыка – карнаи и сурнаи, а играют лучшие музыканты республики. Импровизированный концерт тут же, на берегу. Танцует сама Тамара-ханум – лучшая из лучших танцовщиц. Все это запечатлел мастер, самым невероятным образом уловив и показав зрителю ликование простых работяг, их радость от хорошо проделанного труда. Каждый снимок – событие, каждая фотография – шедевр. В них – сочетание авангарда и традиций, и это сочетание сразу поднимало работы мастера на недосягаемую высоту.
В 1944 году прошла персональная выставка Макса Пенсона – выдающегося фотографа. Она называлась «20 лет в Узбекистане». Итог работы. Итог жизни. А в 1949 году на волне антисемитской истерии Пенсона увольняют с работы, найдя ничтожный повод. А дальше – забвение. Как будто не было мастера, как будто никогда не рукоплескали его работам, не хвалили и не гордились тем, что усто Пенсон снимает именно Узбекистан.
Макс Пенсон умер в 1959 году. Могил на старом еврейском кладбище почти в центре Ташкента всегда утопает в цветах. Архив чуть не погиб. Его чудом сумела сохранить дочь - Дина Максовна. Она и ее муж, известный документалист Файзулла Ходжаев, во время землетрясения 1966 года спасали не пожитки, а работы мастера.
Забвение кончилось в 90-е. С тех пор выставки проходят не только в городах Узбекистана, но и в России, в США, в Европе. Равнодушных не бывает. Работы Макса Пенсона живут и сегодня так же, как много лет назад, вызывают восхищение. Они неотъемлемая часть истории страны, которой уже нет, но память о которой живет в песнях, художественных произведениях и фотографиях Макса Пенсона.
