Раньше, годов эдак тридцать назад и более, все было много проще. Вдруг влюбившись, или просто понравившись друг другу, юноша и девушка подавали заявление в ЗАГС и, подождав месяц, надевали на безымянные пальцы друг друга брачные кольца. Такие скоропалительные браки весьма часто распадались по самым разным причинам. Молодые люди, познавая друг друга и самое себя, приходили, большей частью, к разочарованию. Состояние восторга, охраняющее хрупкое чувство влюбленности, улетучивалось невесть куда, интимные отношения вовсе не походили на то, о чем так грезилось бессонными ночами, и не оправдывали юношеских ожиданий. Заедали быт и квартирная неустроенность.
Пришла перестройка, а следом за ней «сексуальная революция» и вседозволенность. Появились и нашли в нашей стране благодатную почву весьма вредные и лженаучные забугорные теории, ратующие за так называемый «пробный брак». Дескать, надо попробовать, пожить покуда без официального оформления, присмотреться друг к другу, прояснить психологическую и сексуальную совместимость.
На первый взгляд все, вроде бы, логично. Однако эта теория недвусмысленно ратует за внебрачное сожительство. Ведь «пробовать» можно годами, а сексуальных партнеров менять одного за другим. Таковое поведение же есть не что иное, как нарушение моральных законов, блуд, то есть действие, считавшееся грехом в России во все времена, исключая весьма смутные нынешние, и наказуемое весьма специфически. По свидетельству Григория Котошихина, писателя второй половины 18 века, «обоих (прелюбодеев), кто б каков ни был», голыми водили по площадям и улицам и прилюдно били кнутом. А за содомский грех, в том числе и за «групповуху», очень даже просто было закончить жизнь на колу или костре. Помимо прочего, теория «пробного брака» отвергает, конечно, и целомудрие, каковое в России почиталось некогда свято.
Есть еще в этой теории вред и чисто медицинский. Почему дети в нашей стране так болезненны? Не успел ребенок еще народиться, а его уже пора лечить. Более половины школьников в нашей стране страдают тем или иным заболеванием, 80% из них нельзя назвать даже условно здоровыми. Отчего?
«Скверная экология в городах», – скажете вы.
Да.
«Занятость добыванием денег обоих родителей и, соответственно, нехватка за детьми родительского глаза».
Конечно.
«Некачественные и не натуральные продукты, скверное медицинское обслуживание и еще масса разных причин», – будете настаивать вы.
Верно. Однако есть еще одна причина болезненности наших детей. Генетическая.
Раньше, до всяческих раскрепощающих революций и наступления в нашей слишком доверчивой стране эры вседозволенности, генетика потомства с каждым поколением только укреплялась и развивалась. И этому способствовало целомудрие. Немногие, наверное, знают, что на плод женщины влияют не только биополевые характеристики ее самой и отца будущего ребенка, но и всех ее партнеров, бывших до него: злых и добрых, больных и здоровых, нервных и меланхоличных, пьющих и курящих. И чем больше женщина имела партнеров и сожительствовала в «пробных браках», тем больше в ее ребенке будет намешано всякого-разного. Какое уж тут сохранение генетического здоровья!
С другой стороны, нет никакого сомнения, что институт семьи в классическом ее представлении, к сожалению, пришел в упадок, а, возможно, изжил себя. Семь разводов на десять браков красноречивее всего подтверждают это. Плохих невест, как известно, нет. Так откуда берутся плохие жены? Или мужья? Куда девается страсть мужчины и обожествление ее предмета после появления этой пресловутой печати в паспорте? Куда исчезает у женщины способность предугадывания желаний любимого, заботливость о нем, мягкая обвораживающая женственность? И откуда берутся раздражение, невкусный обед и потертый байковый халат? Не потому ли теряют мужья к женам и жены к мужьям значительную (если не сказать, подавляющую) долю интереса, потому что с браком и печатью в паспорте они становятся собственностью друг друга, он – МОЙ, она – МОЯ?
Выдающийся французский философ 16 века и мастер психологического анализа Мишель Монтень писал:
«Любовь не терпит, чтобы руководствовались чем-либо, кроме нее, и она с большой неохотой примешивается к союзам, каковым и является брак».
Неужели он прав?
