Да, взрослым свойственно идеализировать детство, старикам – молодость… откуда же в человеке это стремление ностальгировать по прошлому, идеализируя его? Причем это присуще даже тем, у кого юность пришлась на годы войны, а детство выдалось голодным и «неустроенным» в бытовом плане.
Одна из причин прямо-таки лежит на поверхности: чем дальше от нас во времени тот или иной период прошлого, тем больше времени было тогда у нас впереди – и в этом плане двадцатилетний юноша действительно счастливее сорокалетнего мужчины, чья судьба уже, в общем-то, определена, и перемен в ней не предвидится (разве что к худшему – потеряет работу, жена уйдет или обнаружится какая-нибудь страшная болезнь), юноша же может еще на что-то надеяться.
Другая причина постоянных мыслей о прошлом связана с защитными механизмами человеческой памяти. Действие этих механизмов заключается в том, что память «выбрасывает» все неприятное. Не будь этого, ни одна женщина не решилась бы на рождение второго ребенка, никто из нас не нашел бы в себе сил второй раз пройти по улице, на которой когда-то упал и ударился – словом, ни одна нервная система не выдержала бы такого напряжения, если бы пришлось «тащить на себе» всю жизнь этот постоянно накапливающийся груз из негативных воспоминаний.
Но этот защитный механизм играет с нами злую шутку: забытые негативные переживания перестают быть для нас очевидными. Потому-то женщина может с тоской вспоминать мужа, с которым когда-то развелась по собственной инициативе (и далеко не без причин) – и может даже попасть в ловушку этих приятных воспоминаний, согласившись «дать ему второй шанс»… в народе это называют «наступить второй раз на те же грабли». Этот эффект может сработать даже в том случае, если женщина после развода вновь вышла замуж, и отношения во втором браке складываются лучше, чем в первом: ведь нынешний муж – во он, здесь, со своими достоинствами и недостатками, с ним время от времени случаются «столкновения интересов» (пусть даже мелкие), а бывший муж – уже некий «призрак», над воспоминаниями о котором защитные механизмы памяти изрядно поработали, оставив лишь приятное…
И все же действие этих психологических механизмов имеет свои пределы. Даже по «золотой поре детства» ностальгируют не все – вряд ли к этому склонен, например, человек, который был малолетним узником фашистского концлагеря. И такие экстремальные обстоятельства вовсе не обязательны – скажем, я тоже никогда не понимала людей, ностальгирующих по детству: как можно тосковать по времени, когда ты материально зависишь от людей, требующих беспрекословного повиновения, когда за тобой не признают права на ошибку, требуют идеальных результатов и в математике, и в химии, и в рисовании, и еще в полутора десятков дисциплин, когда все твои друзья автоматически объявляются хулиганами, наркоманами и т.д., пока ты не предъявишь убедительных доказательств их невиновности… да многое еще можно вспомнить о детстве, если вдуматься…
В сущности, у детства и юности перед зрелостью есть только одно преимущество: ребенок или подросток, когда ему плохо дома и в школе, может думать – «Это не навсегда, вот выучусь, начну зарабатывать (выйду замуж) – и уйду навсегда от этих людей, которые меня не понимают и не могут принять таким, как есть, и не буду больше решать эти уравнения, которые я ненавижу». У взрослого такой психологической «отдушины» нет: если неудачно сложилась супружеская жизнь – это навсегда (даже развод полностью не спасает положения, разведенному уже не начать жизнь с чистого листа), если ошибся в выборе специальности – не так-то просто сменить профессию…И вот, оказавшись в такой «клетке», человек начинает ностальгировать по тому времени, когда у него была хотя бы надежда на лучшее…
Но ведь так бывает не всегда! В отличие от детско-родительских, у супружеских отношений намного больше шансов стать гармоничными: ведь родители строят иллюзии об «идеальных детях» – а супруги выбрали нас такими, какие мы есть, в школе навязывают множество учебных дисциплин, к которым мы неспособны – а работу ничто не мешает выбрать по способностям… словом, у взрослого человека намного больше возможностей быть счастливым, чем у ребенка или юноши. И если это получилось, по детству и юности зрелый человек ностальгировать не станет.
Это относится к соотношению не только детства и зрелости, но и любого прошлого и настоящего: если человек несчастлив в настоящем, он будет искать «психологического прибежища» в прошлом. Счастливый человек в таком прибежище не нуждается – он живет настоящим и будущим.
