Впрочем, само существований такого общественного института, как правосудие (равно как и награждение), свидетельствует о том, что прямой причинно-следственной связи между обстоятельствами и судьбой человека все-таки нет. Если бы такая связь существовала, то никого нельзя было бы ни наказать, ни наградить… между тем и другим существует некий зазор, и зазор этот – человеческая свободная воля.
…Нищая семья на чердаке с одним окном в крыше, больная мать, отец-алкоголик, неспособный зарабатывать, постоянно избивающий сына и пытающийся сделать из него источник денег… Могодетная семья сицилийских иммигрантов в Нью-Йорке, бежавшая в США от нищеты, но и там не сумевшая выбраться из бедности… Вот такие похожие – почти идентичные – начала двух биографий. Во втором случае речь идет о Сальваторе Лукания (он же – Чарли Лучиано) – одном из отцов-основателей американской организованной преступности, в первом – о Людвиге ван Бетховене… имея сходные «стартовые условия», один человек стал великим композитором, другой – преступником.
Безусловно, «стартовые возможности» в какой-то мере определяют судьбу – человеку, у чьих родителей нет денег, чтобы дать ему образование, все-таки сложнее реализоваться. Но история науки и искусства дает нам массу примеров, когда люди становились великими, выбиваясь из нищеты (достаточно вспомнить Эдит Пиаф). Впрочем, не стоит утверждать и противоположное: чтобы человек что-то из себя представлял, у него обязательно должно быть суровое детство – скажем, у М.Глинки и Н.Римского-Корсакова оно таким не было… никак нельзя уставить прямую зависимость между обстоятельствами и судьбой!
Чем судьба, несомненно, определяется, так это воспитанием – прежде всего семейным. Но даже здесь нельзя вывести какую-то прямую зависимость, ведь семья – это не какой-то «герметично закрытый сосуд», полностью изолированный от внешнего мира, уже в детстве человек включается и в другие социальные группы, наблюдает отношения в других семьях – и вполне способен сделать вывод, что необязательно бить жену, как это делает папа, необязательно считать деньги высшей ценностью, как дедушка… Поэтому нет более несостоятельного оправдания, чем «меня в детстве не учили…» (заниматься спортом, слушать музыку, молиться и т.д. – нужное подчеркнуть) – для того, кто хочет чему-то учиться, вокруг всегда достаточно и «учителей», и «учебных пособий».
Конечно, нельзя впадать и в противоположную крайность, полагая, что обстоятельства совсем уж не определяет судьбу. На этой основе вырос один из опаснейших мифов, который обобщенно называют «американской мечтой»: каждый может достичь успеха – причем успеха вполне определенного (в качестве делового человека). Не всякий станет успешным предпринимателем – кто-то ведь должен быть и наемным рабочим… Но и здесь мы видим степень свободы: каждый волен решить для себя, гнаться ли за навязанной обществом целью (быть может, недостижимой) – или самому определять свой путь.
Обстоятельства, в которых проходит наша жизнь, можно уподобить канве, по которой мы вышиваем. Канва задает направление, но что мы будем вышивать, все-таки определяется выбором – прежде всего, нравственным. И не надо оправдывать безнравственные поступки обстоятельствами – «Я был вынужден так поступить» – бывает, что люди предпочитают умереть, чтобы «сохранить себя». И нельзя не согласиться с поэтом Леонидом Дербеневым:
«Зависит все, что в мире есть,
От поднебесной выси,
Но наша честь, но наша честь
От нас одних зависит».
