- Матушка потчует его чаем с подовыми пирогами и вишневым вареньем.
- Похороны батюшки он не помнил – был слишком мал, а вот ежегодные поминальные службы в сельской церкви и посещение кладбища запомнил хорошо. Эх, давно там не был, а надо было бы…
- Учеба. Гимназия в Казани в тот год только открылась, он легко в нее поступил и так же легко учился. Особенных успехов достиг в словесности, истории и рисовании. Математика его не тяготила, была понятна, но мир точных цифр его не увлек. Зато карты он чертил отменно, и одну из них директор гордо представил в Петербурге высокому начальству. А то рекомендовало «приписать сего отрока, умеющего зело писать карты», к Инженерному корпусу. Правда, обещан был самый низший чин, но было добавлено, что с таким талантом, как у Державина, легко подняться по карьерной лестнице. Но судьба распорядилась иначе.
- А потом матушка получила казенную бумагу, а в ней предписание – явиться отроку Гавриилу на службу в Петербург, в Преображенский полк. Все бы ничего, но добавлено было, что дворянский сын будет зачислен в оный полк простым солдатом. Все, знавшие семейство Державиных, пришли в изумление. Во всем этом виноваты были родители – не побеспокоились вовремя о записи сына в армию. Рос бы сам, а с ним вместе росли бы и его звания. А теперь вот беда! Матушка плакала, руки сыну целовала, говорила, что до гроба себя винить будет. С тяжелым сердцем уезжал, и помнится всё это, как будто вчера было.
- Это был 1762 год, было ему тогда всего-то 19 лет, а солдатская служба – дело нелегкое, да и не дворянское. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что богаты его родители не были, а после смерти отца дела и вовсе плохо шли. А потому в Петербург прибыл небогатый и незнатный провинциальный дворянчик, и надежд на карьеру, а вместе с ней на чины и богатство он питать не должен был. Он и не питал поначалу, да случился дворцовый переворот. Великая императрица Екатерина II была возведена на престол. Рядом с ней стояли не только братья Орловы, но и их преображенцы, в числе которых был и Гавриил Державин. Гордился тем фактом своей биографии всю жизнь и сейчас, перед неотвратимо надвигающейся кончиной, не корит себя за это.
- В том же году его отправили в Комиссию по составлению Уложения. Должность дали секретаря-сочинителя. Шесть месяцев прослужил, а потом в полк вернулся, дальше солдатскую лямку тянуть пришлось. А тут и первый офицерский чин подоспел. В каком же году это было? Ах, да, в 1772, как раз перед крестьянским бунтом, который смутьян Пугачев возглавил. Отличился в тех сражениях молодой офицер, заметили его командиры, наверх доложили. Что, де, есть в Преображенском полку такой Державин, боевой и толковый.
- Тогда же и стихами баловаться стал, писал оды, но больше переводами занимался, считая поэзию баловством. Но все же в 1776 году книжицу свою с одами напечатал, но критики ее не заметили, и литераторы слов похвальных не выразили. Тогда обидой сей факт не счел, потому как дела поважнее были.
- Карьера – вот что его в ту пору больше всего волновало. А из армии пришлось уйти. Не хотел, видит Бог, не хотел, но так вышло. Правда, награда была: 300 душ крепостных и небольшое имение в Белоруссии. А через год, в 1778 году, женился по великой любви. Жена его, урожденная Бастидон, приходилась родной дочерью камердинеру самого Петра III. Катюша нравом была тиха и богобоязненна. Жаль только деток у них не было. Да и умерла рано, оставив его вдовцом.
- О второй своей жене всегда говорил только с нежнейшей улыбкой на лице. Сколько доброты в этой хрупкой женщине! Его Дарьюшка приняла, как своих, деток его покойного друга Петра Лазарева, вырастила их, переженила. А как она радовалась, когда старшенький, Мишенька, стал адмиралом! Своих деток и в этом браке не было, так обогрела своим сердцем чужих, а ведь даже не родня.
- Воспоминания опять вернули его ко двору. В 1783 году по указу царицы была создана Императорская Российская академия. Он в ней славно потрудился, а подтверждение тому - звание академика и работа над составлением первого Толкового словаря русского языка. А в мае следующего года ему была оказана высокая честь, его назначили первым гражданским губернатором. Олонецкая губерния в ту пору только образовывалась, и работы было много. Спать не успевал, зато сделал много. Потом императрица оказала доверие, переведя в Тамбов. Там как-то сразу не заладилось. Уж больно чиновники по-новому жить не хотели. Мздоимство и казнокрадство процветали, а он за то карал их нещадно. В суд подали, должности лишили.
- И опять императрица помогла. Три года при ней служил кабинет-секретарем. Да строптив был очень, оттого и места лишился. В 1793 году это было, дали тайного советника и сенатором назначили. За Отечество радел, живота не жалея. Потому, наверное, и министром юстиции стал. Да недолго, видно, помешали характер вспыльчивый и неумение промолчать в нужном месте и там же просто кивнуть головой и сделать так, как велят. При дворе иное не ценится. Вышел в отставку, с тех пор вот и жил в своем имении, в Новгородчине.
- А что касаемо императрицы, то был ей верным слугой. С самого начала своей службы на том стоял и теперь мнения своего не изменил. Хотя ничего из того, о чем мечтал и о чем радел, не исполнилось. Разочарование и великая на то досада совсем его измучили.
Гавриил Романович вздохнул, позвал батюшку, причастился и к утру отошел в мир иной. В тот же день ко двору было послано о том печальном событии донесение. Приказом императрицы великого поэта, сенатора, министра и государственного деятеля Гавриилу Романовича Державина похоронили со всеми причитающимися его положению почестями. При дворе о нем быстро забыли, а в истории России помнят, как принципиального сторонника абсолютной власти. В литературе остались его замечательные оды, переводы и драматические произведения.
