Почему не стоит писать в Кабан озеро

С этим озером, что зовется Кабан, множество легенд и преданий связано. Почему Кабан? – спросите вы. Потому что гласит легенда: стояло в незапамятные времена озеро, каково и ныне. Только вот названия покуда не имело. А вкруг него – болота да рукава-ручьи, камышом да кустарником поросшие. Благодать для всякого зверья, особливо для кабанов. Им ведь кусты да сырость – дом родной. Водились и змеи, облюбовавшие сии места, удавы разные толстиной и длиною, что дерева в лесу. Сюда, сказывают, даже великаны побаивались хаживать, не то что человеки. Потом, правда, когда Казань град вырос, зверья поубавилось: не любит народ звериной человечьего соседства, а кабаны – остались, покуда люди их не извели. И оттого, что водились близ озера во множестве кабаны, озеро и назвали – Кабан. А сколь су-анасы, русалок то бишь, в этом озере водилось – жуть. Бывало, выйдут ночами власы свои до пят гребнями золотыми расчесывать – так будто очередь за водкой в горбачевские сухозаконные времена – кишмя кишат. Смеются, шутят, редких прохожих к себе зазывают:

– Айда, – дескать, – с нами, мил человек, мы тебя ласками так оделим – век не забудешь.

Шарахались от них люди, все ж, сила-то нечистая. Однако находились отчаянные головы, соглашались на русалочьи уговоры. Обступали такого су-анасы и ну щекотать! И либо до смерти защекочивали, либо с собой утаскивали, в царство водяного дедушки су-эясе.

Случай был такой еще в ханские времена. Торговец один прослышал, что русалки золотыми гребнями волосы чешут, ну и решил эти гребни добыть. Взял с собой псов злых, дабы, значит, русалок напугать. И напугал: они гуртом всем в воду и ушли. А он, стало быть, ходит по бережку и гребешки золотые сбирает. Враз забогател, торговлю бросил, баем зажил. К трем своим женам четвертую привел, дом в сарай, то бишь во дворец превратил, живет, в ус не дует. Только вскорости хворь на него нашла незнаемая: тело все язвами покрылось, а кишки парализовало. Запор, стало быть, сделался. Лекари ему и дудочки клистирные в известное отверстие вставляли, и послабляющих лекарств лошадиные дозы заставляли принимать – все без толку. Так и помер в муках страшенных.

Не любили еще су-анасы, когда в озеро малую нужду справляют. Шибко они от этого серчали. И таковых наказывали: либо схватят обидчика за это самое причинное место и в воду уволокут, либо нашлют болезнь-водянку, которую излечить весьма непросто. Правда, ныне людям они показываться не желают, обижаются. Дескать, мы о них забыли. И то правда, ибо всяк жив, покуда о нем помнят. Последнюю русалку, кажется, видали в 1961 году, а су-эясе и вовсе век, а то и больше из озера глаз не кажет. Хотя, когда ханское золото в озере искали, это он сети искателям подырявил. Мол, что в воде – мое, а ваше – все на земле. Газеты же писали, будто сети не выдержали веса бочек с золотом.

А приходилось вам видеть на Кабан озере волны в безветренный день? Чай, приходилось. Так это су-эясе с супругой своей ссорится, оттого озеро и волнуется. Нелады у них последнее время. Видать, разводом пахнет…