Почему Дед? Скорее всего, потому, что возраста его никто не знает. Поговаривают, что он существовал еще в ту пору, когда Добро и Зло мир делили. Добрым быть трудно – нужно постоянно себя над собой работать, совершать добрые поступки, никого не обижать, жить, помня о других. А вот злым в этом отношении проще. Плохое настроение и личные неудачи? Это серьезная причина, она разрешает сорвать зло на других. Например, устроить скандал, а если захочется, то и драку. Зло разрешает все, даже убийство и берет ответственность на себя, а совесть вообще химерой объявляет. Мол, нет совести, придумки это, фантазии. А раз совести нет, то можно любую гадость самому себе простить. Так и только так попадают люди в Войско Тьмы.
Поделили Добро и Зло мир не просто так, а в жестокой схватке за души людские. Добро осталось на поверхности, а Злу пришлось спрятаться глубоко под землей. Вы думаете, оно испугалось и больше никогда на поверхности не появлялось? Как бы не так! Кроме главного входа, который находится у реки Смородины, за Калиновым мостом, нечисть всякая понарыла себе щелей и пещер, и оттуда так и норовила попасть на землю. Зачем? Так ведь ее воинство в борьбе со злом поистрепалось сильно, поредело. А значит, новые навьи воины нужны. А где их взять? Только среди людей, да таких, что на весь мир обижены, завистью да злобой живут.
За такими душами охотилась вся нечисть, и Дед Карачун тоже. Только вот временем был Дед сильно ограничен. Когда-то, в незапамятные времена, победил его в схватке светлый бог Ярило. С тех пор ни весной, ни летом, ни осенью не было Карачуну хода на землю. Да и зимой тоже не каждый день подходил. Можно было выбирать всего лишь один-единственный день, самый короткий в году. Приходился он на 21 или 22 декабря, и Деду нужно было поспешать. А поскольку был нечистью высокого рода, то выход свой обставлял с царской пышностью. Первыми выходили две придворные дамы – Мрак и Стужа. Они старались изо всех сил – нагоняли на небо тучи, а на землю сильнейший мороз.
За ними сразу же появлялись волки-оборотни. Они рыскали по лесам в поисках живых существ и пели свои страшные песни. На самом деле это были вовсе не волки, а метели и бураны. Те тоже старались угодить Деду и заметали все пути, чтобы сбить с дороги честной народ. Еще одной их задачей было найти берлогу медведя и непременно его разбудить, превратив в шатуна. Просыпается бедолага и ничего не понимает: все вокруг белым-бело, есть нечего, а весны еще далеко.
Куда пойдет голодный медведь? Правильно, к людям. Он-то думает, что идет сам, еду ищет. А на самом деле метели-бураны его в спину подталкивают, да еще и шепчут в уши, что делать. Одуревший спросонья и ничего не понимающий бедолага шатун начинает служить Деду Карачуну. Заправским разведчиком становится. Близко к жилью подходит косолапый, даже в окна порой умудряется заглядывать. Всё рассмотрит, обо всем доложит метелям: кто перестал в добро и справедливость верить, кто душу свою готов продать за мирские блага нечистой силе. А те уж - Деду Карачуну.
Тот всех выслушает, а потом выходит из мрачной Нави на поверхность. Злые метели впереди бегут, поземки, как метелки, по земле стелются и пути-дороги гладят, чтобы Деду идти было удобнее. Нет, не немощный старичок Карачун, он силен и страшен, особенно в гневе. А характер у него просто премерзкий – так и норовить какую-нибудь пакость людям сделать. Как поступали наши предки в таком случае? Конечно, приносили жертву. Всё перепробовали. Злаки приносили – метель их разметала. Животину разную для Деда резали – не принимал карачун таких даров.
Тогда придумали люди печь особый хлеб. Готовить угощение для Деда Карачуна могли только женщины после сорока лет. Уж больно похотлив был старик. В окно заглянет, и если молодка ему по нраву придется, то умыкнет, и сгинет красавица без следа. А кому ж хочется навек пропасть в Навьем царстве? Сначала хозяйки надевали на себя кожух, вывернув его наизнанку, потом рукавицы. И только после этого начинали месить тесто, добавляя в муку отруби, зерна семи злаков, чеснок и заговоренные травы. Когда хлеб был готов, в него обязательно нужно было воткнуть небольшой букетик, состоящий из выдернутого из снопа овса. Рядом следовало прикрепить веточку, сорванную с пихты, обмазать всю ковригу медом и обязательно побрызгать святой водой. Последний штрих – плели жгутик из льна и перевязывали вокруг всю ковригу.
Рождественский хлеб – подарок Деду Карачуну – готов. Теперь следовало разрезать его так, чтобы каждому, кто живет в избе и в хлеву, хватило, да еще и нечисть угостить осталось. Даже дворовой собаке давали кусок, ведь она первой Карачуна встречала. Остаток выносили во двор и клали перед хлевом. Отворотный оберег делали, чтобы злые навьи силы могли хлеба того отведать и напрочь забыть об этом дворе. А ведь там, в хлебе, если помните, святая вода была. Тут их начинало крутить-вертеть, и Карачун, чтобы спасти их, забирал с собой. Вот откуда взялось выражение «карачун забрал» - то есть пришла смерть и увела за собой.
Всегда от рождественской ковриги оставляли небольшой кусочек. Прятали и берегли весь год. Верили, что если нечисть какая в дом забредет или в поле повстречается, то, увидев в руках карачун, сразу же сбежит. А еще этим куском лихоманку, то есть лихорадку, лечили. Прикладывали к пылающему от температуры лбу и просили Деда Карачуна забрать эту напасть к себе в Навь. Говорят, помогало.
А те, кто посмелее, гадать на том хлебе наловчились. Брали ковригу и катили ее от порога к столу. Если хлеб катился и не останавливался, то быть году урожайным, а семье сытой. Потом брали хлеб и, закрыв глаза, катали его по полу. Потом открывали и смотрели, куда и как он повернулся. Ежели на верхнюю корку лег, то вскорости помрет кто-то в семье. А если хлеб крутился, не останавливаясь, то начинали считать обороты. Сколько раз повернулся, столько и возов урожая семья соберет.
Таким вот образом, получается, что Карачун – это всемогущее, очень зловредное темное божество и рождественский хлеб, специально для Деда испеченный. А еще в Западной Украине так называется Коляда или Рождественская ночь. Братьев славян поддерживают словаки, болгары и чехи – у них тоже есть Карачун, и отмечают его в канун Рождества. Называют очень похоже – Китоврас, Корочун, Каратун, Керечун, Крачун.
Тот же Дед Карачун стал синонимом слову «смерть». Оно и понятно: нечисть на землю за своей данью приходит. И если услышите от кого-нибудь, что кому-то «карачун пришел», то знайте, что среди живых вы этого человека никогда больше не увидите. Многозначное, однако, слово получилось:
- Дед Карачун – зловредная нечисть и могучее темное божество
- Коляда - Рождественская ночь
- ночь перед Рождеством
- хлеб, испеченный по особому рецепту
- и, наконец, смерть.
Занятное, однако, это дело – разбираться в том, откуда слова в русском языке появились и что они обозначают.