Скажем прямо: тот, кто ожидает от науки однозначного подхода, будет разочарован. Конечно, есть в нашем поведении вещи, которые в генах закодировать уж никак нельзя, ведь ген отвечает за синтез того или иного белка – никакой белок не определит непосредственно, надеваете ли вы рваные джинсы или строгий костюм, выражаетесь ли в стиле И. Тургенева или пересыпаете речь сленгом… но сам по себе ваш выбор и одежды, и манеры речи зависит от вашей склонности следовать моде и другим проявлениям группового давления, а шире – от склада характера… А склад характера может определяться синтезом белков?
А чем вообще определяется поведение? Если оставить за скобками бессмертную душу (которую по понятным причинам ученые исследовать не могут), то ответ будет однозначным: от построения нейронных контуров в нервной системе. И вот тут гены могут сыграть весьма весомую роль. Скажем, у насекомых существует ген, получивший название for – он имеет два варианта: мухи-дрозофилы с одним из них ищут пропитание активнее, чем с другим. Но он есть и у пчел: у одних он работает активнее – они собирают нектар, у других менее активно – они в ульях заботятся о молоди… Каким образом один ген так по-разному действует у разных насекомых – пока неизвестно, но влияние гена на поведение очевидно…
Иногда удается проследить влияние на поведение конкретных веществ, синтез которых, конечно, обусловлен генетически – но искусственно вводя их в организм даже высших животных, можно менять их поведение. Например, существует такое вещество – окситоцин. Когда в экспериментах подавляли его синтез у крыс, они переставали заботиться о детенышах, когда же его вводили крысам, у которых ни детенышей, ни «судьбоносных встреч» с самцами еще не было, те начинали заботиться о чужих детенышах, которые им обычно безразличны…
Но нас с вами, конечно же, в первую очередь интересует не поведение пчел, или мух или даже крыс, а поведение людей. Но наша физиология не так уж сильно отличается от физиологии других млекопитающих, а у того же окситоцина есть немало других аспектов влияния на поведение – скажем, опыты показали, что его введение в виде капель в нос делает человека более доверчивым, помогает ему лучше распознавать настроение других людей по выражению лиц – и это еще не полный список… представляете, как обрадуются предприниматели: распылите окситоцин в воздухе в банке – и любой, даже самый скептически настроенный посетитель с легкостью согласится, что кредит ему здесь предоставляют на самых выгодных условиях… С другой стороны, прописываем окситоциновые капли в нос «матерям-кукушкам» – и никаких брошенных детей… Разумеется, до такой практики пока далеко… пока!
Все это, конечно, замечательно – но до какой степени может простираться влияние физиологии, нейрохимии на поведение? Ведь у человека над «базисом» нейрохимии «надстроено» много социального… правда, оно, как выяснилось, тоже опирается на фундамент генетически обусловленной нейрохимии. Например, генетически обусловлено такое поведенческое качество, как брезгливость – но, как выяснилось, оно замечательно коррелирует с таким качеством – уже чисто социальным – как степень консерватизма… проще говоря, если человека тошнит при виде неспущенной воды в унитазе – лучше не заводите с ним разговор об однополых браках (рискуете много интересного о себе узнать)…
И все же вывести здесь какие-то однозначные зависимости нельзя. Например, было выявлено сочетание генов, влияющее на склонность искать моральной поддержки у окружающих (то, что в народе называют «плакаться в жилетку»): люди с одним вариантом такого гена делают это чаще, с другим – реже… казалось бы, все ясно – но только до тех пор, пока дело касалось американцев. А вот у корейцев таких психологических различий не выявили – хоть один ген, хоть другой – «в жилетку» плачутся одинаково редко… Может, у корейцев есть какие-то другие гены, которые в любом случае «гасят» действие этого? Нет, все объяснилось гораздо проще: в корейской национальной традиции склонность «плакаться в жилетку» считается дурной чертой характера – в то время как в американском обществе это не осуждается. Есть генетическая предрасположенность к такому поведению – оно развивается, потому что ему не мешают. Там же, где такое поведение не встречает социального одобрения – оно не развивается даже при наличии генетической предрасположенности…
Вот почему то или иное генетически обусловленное качество нервной системы – не есть оправдание неблаговидных поступков и тем более – преступлений. Скажем, ученым давно известен один участок генома человека, носители которого более склонны к агрессии, чем те люди, у которых его нет. Что сделать с этими людьми – с рождения сажать в клетки или даже уничтожать? Или наоборот – прощать им любые поступки, раз уж у них «гены такие»? В действительности никто не делает ни того, ни другого – поскольку этот участок генома называется… внимание… Y-хромосома!