Сила родственной группы – семьи, рода – в том, что социальное (чисто человеческое) начало в них неразрывно слито с биологическим, точнее, социальное из биологического родилось вместе с Человеком Разумным, и самой первой социальной группой стал род. Существование человека в роду воспринималось как нечто само собой разумеющееся, естественное – как то, что птицы летают, а рыбы живут в воде. Самое страшное, что могло произойти с человеком эпохи родового строя – это быть изгнанным, «извергнутым» своим родом – стать «извергом» (как правило, это было наказанием за особенно страшные преступления, да и после изгнания из рода ничего не оставалось, как только пуститься во все тяжкие – именно поэтому слово «изверг» и приобрело то значение, которое мы знаем).
Только чрезвычайные обстоятельства могли вырвать человека из рода… но не смерть! Примечательно, что после перехода от кочевого образа жизни к оседлому, если роду всё-таки приходилось переселяться на новое место, то оно считалось по-настоящему обжитым только тогда, когда появлялись первые… могилы. Умершие члены рода по-прежнему оставались в роду – таким образом, «пространство» рода простиралось не только «вширь», охватывая ныне живущих родственников, но и «вглубь», включая в себя тех, кого уже нет в живых – причём на много поколений! Откроем любую исландскую сагу – где описываются события «на излёте» родового строя, там о каждом персонаже сообщается , чей он был сын, кто были родители его отца и т.д. иной раз на четверть страницы. Сейчас таким знанием своей родословной могут похвастаться лишь короли и аристократы, а когда-то это было обычным делом для любого человека.
И, конечно, считалось естественным, что умершие родители продолжают любить своих детей, по мере сил принимая участие в их жизни. Отголоски таких представлений – многочисленные сказки и легенды, в которых умершая мать является герою во сне, чтобы предупредить об опасности, научить, как действовать… Но если готовы прийти на помощь духи отца и матери – то неужели этого не сделают и дед с бабкой, и прадед с прабабкой, и их родители, деды, и т.д. – словом, все те, кого объединяет понятие «предки»?
Так возникло почитание предков – одна из первых форм религии. Главным содержанием её было сохранение единства рода. Умерших предков по особым дням приглашали разделить трапезу с живыми (так родились жертвоприношения) – и, конечно, с ними старались сохранять добрые отношения. О них нельзя было говорить ничего плохого (в позднейшие времена этот обычай распространился не только на собственных предков, но и на всех мёртвых). Особый же гнев предков, как предполагалось, может вызвать желание человека уйти из рода, перейти в другой – и когда такое происходило, предков пытались либо обмануть, либо убедить, что человек делает это не по своей воле. Именно поэтому о предстоящей свадьбе договаривались в иносказательных выражениях («У вас товар – у нас купец»), а невеста, если даже шла за любимого, должна была в день свадьбы плакать, причитать, умоляя: «Ты оставь меня ясный сокол!», а при введении в род сына, рожденного вне брака, отец тащил его силой, а сын должен был изображать сопротивление…
Далеки от нас те времена и нравы, и разве что дворяне помнят свою родословную на несколько веков… Но отголоски благоговейного отношения к предкам сохранились и по сей день – хотя бы к ближайшим. Ведь и сейчас здоровенному оболтусу, уверенному, что родители обязаны «купить» ему освобождение от службы в армии, говорят: «Твой прадедушка в сорок первом году от армии не бегал!» Учитель вызывает в школу родителей вконец распустившегося ученика, в надежде, что хоть в присутствии ближайших предков какой-то стыд проснётся. В советские времена, когда из большинства домов исчезли иконы, нередко их место занимали фотографии родителей, бабушек дедушек, провинившегося ребёнка подводили к такой фотографии и говорили: «Смотри, дедушка на тебя сердится!» И одним из самых отвратительных поступков считается бросить на произвол судьбы престарелых родителей.
