о носителе данного имени остаются роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и евангельские тексты Нового Завета. Хотя о Понтии Пилате писали такие авторитеты как Иосиф Флавий, Филон Александрийский, римский историк Корнелиус Тацит. Существуют также апокрифические толкования, рукописи Евсевия Кесарийского, наконец, позднейшие находки археологов и историков.
А посему есть возможность немного дополнить хрестоматийный образ знаменитого римлянина или, если угодно, слегка «протереть» его - чересчур много лака скопилось на чеканном профиле железного претора за без малого две тысячи лет.
Оговоримся сразу: гипотезы, версии, домыслы неизбежно, подобно плющу, оплетают биографии известных людей, а таких персонажей как Пилат – в особенности. Поэтому всякое суждение о нем является, в той или иной мере, компиляцией различных мнений, и корректность любого утверждения зависит от того, насколько плотно эти мнения «прилегают» друг к другу, если, конечно, речь не идет об узкопрофессиональном анализе.
Итак.
Понтий Пилат (Pontius Pilatus) - аристократ из клана Понтиев, римский всадник (существовало такое сословие), пятый прокуратор Иудеи. По латыни «pilatus» означает «копьеносец».
Дата рождения, впрочем, как и дата смерти, точно неизвестны.
По романтической легенде Пилат родился вне брака от царя Майнца – Тира. Стало быть, германец.
По более прозаической версии Пилат родился в обычной римской, хотя и знатной, семье, получил достойное образование и благодаря личным качествам дослужился до поста прокуратора. Впрочем, женат он был на незаконной дочери императора Тиберия, внучке императора Августа – Клавдии. Безусловно, данное обстоятельство не могло не способствовать его дипломатической карьере.
Исторически же карьера Пилата начинается в 26 году (все приводимые даты от Рождества Христова), когда Тиберий назначил его прокуратором Иудеи на смену Валерию Грату.
Заметим, в 1961 году в Кесарии была найдена каменнная плита с выбитой на ней надписью, датируемой периодом правления Пилата. Из текста следует, что Понтий Пилат (как и все наместники Рима в данном регионе с 6 по 41 годы), занимал все же должность не прокуратора, но префекта. Кстати, обнаружение упомянутой плиты явилось лишним и неоспоримым доказательством самого существования чиновника по имени Понтий Пилат.
Строго говоря, Пилат правил не только Иудеей, но также Идумеей и Самарией и, по некоторым данным, был шестым по счету прокуратором. Однако, порядковый номер - вопрос спорный. Посему, а также для краткости и по привычке, мы, подобно древнейшим историкам, будем называть преемника Валерия Грата по-булгаковски просто: «пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат».
В должности прокуратора он просуществовал десять лет, c 26 по 36 годы, достаточно долго по тем временам, что косвенно свидетельствует о его компетенции. Хотя у каждого «эффективного менеджера» есть и обратная сторона, о чем чуть ниже.
Вместе с мужем в проблемную провинцию прибыла и Клавдия Прокула, что было нехарактерно для жен чиновников подобного ранга. Обычно жены прокураторов оставались на родине, дома, у окошка.
Проживали супруги в Кесарии Приморской, в резиденции римских правителей, что примерно в ста километрах от Иерусалима. В столице у Пилата также был свой дворец - «преторий» (бывший дворец царя Ирода), куда он периодически наведывался по делам службы. Основными должностными обязанностями прокуратора были: олицетворение власти Рима, обеспечение общественного порядка, надзор за поступлением податей, отправление правосудия.
После знакомства с традиционными источниками, образ Понтия Пилата вызывает скорее симпатию: мятущийся, с нарушенной цельностью, однако волевой и сильный человек, пытается преступить сложившиеся обстоятельства по некоему внутреннему зову... Это импонирует.
И все же (по многочисленным данным светских исследователей) Пилат был жесток, коварен, беспощаден.
К иудейскому народу относился крайне высокомерно и с нескрываемым презрением. Возможно, в присные времена подобная «динамичность» характера была вполне обоснована и даже целесообразна, но по факту - правление Пилата зиждилось на лжи, провокациях, насилии и казнях. Любое противодействие неотвратимо каралось.
Пилат был первым прокуратором, посягнувшим на святая святых всех евреев - на их религиозное чувство;
тогда как политика Рима того времени на подчиненных территориях была подчеркнуто веротерпимой и весьма аккуратной в подобных деликатных вопросах. Тем не менее, Пилат Понтийский неоднократно допускал самовольные уклоны и даже крены по отношению к «генеральной линии».
Одним из первых демаршей свежеиспеченного прокуратора стал небезызвестный казус «со щитами и знаменами»: прибывшие в Иерусалим на зимние квартиры легионы вошли в город со щитами и штандартами, на которых были явлены изображения римских кесарей. Между тем по иудейским понятиям, исключавшим какие бы то ни было изображения человека, это было прямым оскорблением народа и глумлением над религией: римляне кощунственно внесли в Святой Город языческие символы собственной власти. Разумеется, Пилат прекрасно ведал, что творит; более того, все было проделано в ночное время и безо всякого предварительного уведомления. Проще говоря, столичных жителей поставили перед фактом.
Это вызвало колоссальный эффект: на следующий день огромные толпы народа отправлялись в Кесарию, чтобы лично обратиться к прокуратору с протестом. Несмотря на всевозможные встречные угрозы, иудеи действовали бескомпромиссно, демонстрируя готовность немедленно умереть, только бы не терпеть подобных притеснений.
Их противление было настолько мощным, что даже такому непримиримому типусу как Понтий Пилат пришлось уступить: имперские символы были вынесены из Иерусалима и возвращены обратно в Кесарию.
Хотя, скорее всего, лишь страх перед возможным гневом императора Тиберия способствовал подобному разрешению конфликта, однако сути это не меняет: провокация, пусть и с неудачным финалом, была проведена.
Другой пример.
Будучи истинным римлянином, Пилат обожал созидать. В частности, он вознамерился построить в Иерусалиме акведук, по которому вода в город должна была поступать из отдаленных источников, преодолевая расстояния до четырехсот стадий. Однако на благое начинание требовались средства.
В бюджете таких средств не было. Ничтоже сумняшеся, прокуратор изымает требуемую сумму из жертвенных денег святилища Храма (так называемый «корбан»).
Разумеется, иудеи были в шоке. Они окружили стройплощадки, яростно протестуя и препятствуя проведению работ. Надо ли говорить, что беспорядки были безжалостно пресечены с огромным числом жертв, а также избитых и покалеченных.
Казалось бы, ничего особенного, обычная практика.
Но соль данного примера в следующем: предвидя активную реакцию населения, Пилат решил не использовать в подавлении войска, но внедрил в толпу переодетых в гражданское провокаторов, несущих под одеждой кнуты, дубинки и тому подобные средства. По условному сигналу началась спецоперация по разгону митингующих с самыми печальными для них последствиями. Очень характерный эпизод.
В письме к императору Калигуле (сменившем Тиберия) номинальный царь Иудеи Ирод Агриппа Первый так характеризует личность и правление Пилата: «... от природы жестокий, самоуверенный, неумолимый... погрязший в лихоимстве, бесчинствах, злобе... беспреpывных казнях без сyда... ужасной и бессмысленной жестокости» (цитата по Филону Александрийскому).
Исторической доминантой биографии Понтия Пилата несомненно являются суд над Иисусом Христом и казнь Спасителя.
Существуют два подхода к пониманию того, что же все-таки произошло в самом начале Новой Эры.
Первый подход – канонический, описанный в Новом Завете; другой – скептически-аналитический, скажем так, который если не опровергает, то подвергает серьезным сомнениям общепринятую христианскую трактовку.
Итак, согласно Канону (кратко, насколько возможно), Иисус проповедовал в Иерусалиме, увлекая за собой множество людей, считавших его Мессией. Приход Мессии был предначертан Ветхим Заветом - израильтяне ждали его, истово веря в неизбежность пришествия. Слухи о новоявленном проповеднике распространялись с неимоверной быстротой, популярность Иисуса росла, что не могло не тревожить местное духовенство. В конце концов, Христос был схвачен и изолирован. Его обвинили в богохульстве, ереси, организации массовых беспорядков и прочем, сопутствующем тому. «Самозванец» был судим Синедрионом (высшим судебным органом иудеев) и приговорен к смерти.
В довершение приговор должен был утвердить римский наместник, то есть, Понтий Пилат. Ознакомившись с делом, прокуратор не усмотрел в речах и поступках подсудимого смертных преступлений и призвал Синедрион пересмотреть приговор. Однако те и слышать не хотели. Пилат настаивал, троекратно увещевал, но все безрезультатно: «Распни его!», - скандировала толпа. Пилат вынужденно уступил, оставшись все же при особом мнении: он буквально умыл руки перед народом, демонстрируя свою непричастность к предстоящему.
Иисус Христос был подвергнут бичеванию и в страшных мучениях казнен через распятие на кресте.
Скептики сомневаются: на главный вопрос прокуратора - "Ты Царь Иудейский? ", - Иисус прямо не отвечает, но и не отрицает категорично («Ты говоришь...»), чем косвенно подтверждает свое мессианство и, тем самым, автоматически присваивает себе царский титул. Самостийная претензия на власть по римским законам - тяжкое преступление. Более того, это чревато очередным бунтом. Неудивительно, что Пилат отправляет смутьяна на Голгофу с глумливой надписью на кресте "Иисус Назаретянин Царь Иудеев".
О каких колебаниях со стороны прокуратора может идти речь?
Власть Пилата в Иудее де-факто была абсолютной, и если бы он хотел освободить или помиловать кого бы то ни было, то не стал бы испрашивать разрешения у орущей, презираемой им толпы.
Если учесть, к тому же, особенности нрава Всадника Золотое Копье, то приведенный эпизод выглядит просто нонсенсом, тем паче, что ранее имели место гораздо более серьезные прецеденты.
Или так: почему римские солдаты глумились и издевались над тем, кому Пилат втайне симпатизировал, а двое других осужденных за реальные преступления обошлись без предварительного истязания?
Почему толпа до такой степени ненавидит Иисуса, что готова помиловать убийцу, нежели того, кому еще недавно пела осанну как царю и устилала путь своими одеждами?
И так далее.
Доводов много, не всегда бесспорных, но в сухом остатке звучит категорично следующее: почему Пилат противился казни Иисуса?
Действительно, с точки зрения имперского чиновника, прокуратор повел себя нелогично. Слова и дела назаретянина несли угрозу религиозным и государственным устоям Иудеи, сиречь, территории, вверенной попечению римского наместника. Любая смута, а тем более социальный взрыв, гарантировали серьезные неприятности, в первую голову, самому прокуратору. С чего же Пилату было защищать смутьяна и бродягу, если это не влекло никакой пользы ни для себя, любимого, ни для Римской Империи?
Наоборот, неизбежно следовало обострение отношений со строптивыми иудеями и, что гораздо хуже, с римским начальством.
А может, именно поэтому, именно в пику Синедриону и ненавистному первосвященнику Каиафе, супротивничал Пилат? Допустим.
Но стоит ли овчинка выделки? Сомнительно...
Истинно верующие хмыкнут: Пилат защищал не безумного самозванца, претендующего на роль Мессии, но самого Спасителя! Как распознал? Имеющий душу да почувствует. Понимать надо...
Что тут скажешь? Вера начинается там, где кончается знание. И наоборот. Во всяком случае, ни один из источников не дает внятного ответа на главный вопрос: зачем Пилату все это было нужно? Да будь Иисус тысячу раз невиновен, Пилат сдал бы его и не поморщился – с его-то послужным списком и отношением к правосудию! Ну не из-за головной же боли и розового масла, в конце-то концов.
Короче, фактически - неясно.
Парадоксально, но именно центральное событие в жизни Понтия Пилата дает меньше всего достоверной информации об этом человеке.
После описанных событий Пилат Понтийский еще более трех лет правил Иудеей. Вопреки апокрифическим взглядам стиль его правления не изменился, и народные волнения продолжали периодически вспыхивать по разным поводам. Однако произошло событие, последствия которого прокуратор, мягко говоря, недооценил.
Большое число самаритян собралось на священной для них горе Гаризим с целью отыскать священные сосуды, которые (по уверениям некоего проповедника) там закопал еще Моисей. В общем, это была обычная религиозная церемония, однако собравшая огромное количество верующих.
Пилат, очень не любивший подобных сборищ, приказал разогнать толпу. Была учинена самая настоящая резня, унесшая множество жизней, в том числе и очень влиятельных членов самаритянской общины.
Представители Верховного совета Самарии немедленно обратились к консулу Виталлию (имперскому легату Сирии и непосредственному начальнику прокуратора), умоляя спасти людей от ужасов пилатовского правления.
Терпение Рима лопнуло. Очередное превышение власти было налицо. Неистовый всадник был отстранен от должности и срочно отозван в метрополию для дачи объяснений.
К прежнему месту службы пятый прокуратор Иудеи уже не вернулся.
И это – последнее, что более или менее достоверно известно о человеке по имени Понтий Пилат.
Обстоятельства смерти бывшего прокуратора исключительно легендарны.
Историки и теологи единодушны лишь в том, что Пилат покончил с собой. Одни считают, что экс-прокуратор до Рима не доехал, а банально зарезался в дороге собственным кинжалом. Другие уверяют
(и это самая распространенная версия), что Калигула, преемник императора Тиберия, сослал Пилата в Вену, где тот и свел счеты с жизнью. Нравоучительная легенда продолжает эту тему: тело самоубийцы пытались утопить в водах Тибра, а позднее – Роны, но безуспешно: реки не принимали его, буквально «выталкивали» труп на поверхность. И все-таки его удалось схоронить в безвестном альпийском озере.
С тех пор и до наших дней каждый год в пятницу перед Пасхой у воды появляется томящийся призрак, и в тщетном стремлении очиститься, все умывает и умывает свои бесплотные, обагренные кровью руки...
