И платье в легких кружевах.
Таят сердечные секреты
Девицы в юных головах, -
Это стихи поэта А. Кипрского о выпускницах институтов благородных девиц. Да, эти барышни всегда блистали на балах! Танцы входили в программу, их включали в список предметов, по которым девиц экзаменовали в выпускном классе, и проверяли, кстати сказать, с особым тщанием.
Может, программа воспитания, составленная специально для подобных институтов, и рассмешила бы современных педагогов, но в то время она была признана совершенной. Главным для институтки было умение вести беседу, а для этого нужно было знать языки и русскую словесность, немного историю и географию. Математику девушкам тоже преподавали: девица, став замужней дамой, должна была уметь вести счета. Но главными навыками все же признавались изысканные манеры, умение танцевать и вести дом – вот, собственно и все, что требовалось от юной барышни.
Девушки усердно осваивали сложные па, часами повторяя их у зеркала. Мужчинам, разумеется, в такого рода заведения вход был строжайше запрещен. Вот и тренировались барышни, поочередно меняясь ролями. Говорят, даже жребий тянули, потому что вальсировать «за кавалера» никому не хотелось.
- Сhere, голубушка, вы отдавили мне ножку!
- Ах, ma chere! Мне так неловко! Простите великодушно!
Такой диалог можно было услышать в танцзале, в коридоре и даже в дортуаре: барышни были весьма усердны и тренировались не только в классные часы.
А еще не забудьте о «домашних» спектаклях. Вот уж славная традиция – своими силами поставить что-нибудь из классики, а еще лучше написать самим! Девицы обожали переодеваться и никогда не отказывались играть мужские роли. Вспомним серию картин «Смолянки» Д. Левицкого. Две Екатерины – Хрущова и Хованская – изображены в театральных костюмах к одному из спектаклей. И, надо сказать, что мужской костюм сидит на барышне отлично. Только в данном случае следовало говорить mon chere и ma chere. Получалось забавно, и как-то А. Ржевский, побывавший на таком домашнем спектакле, даже сочинил вирши:
Борщова, в опере с Нелидовой играя,
И ей подобным же талантом обладая,
Подобну похвалу себе приобрела,
И в зрителях сердца ты пением зажгла.
Не Пушкин, конечно, зато от всей широкой гусарской души написано! Словом, chere и ma chere, соревнуясь в галантности, вместе пели, танцевали, играли в спектаклях и гуляли.
От этих французских слов и произошли русские шерочки и машерочки. А придумали их остроумные граждане очень простого происхождения, которые по-французски не парлекали и оттого понять щебечущих девиц не могли. Смотрят: строем идут юные барышни, взявшись за ручки, как и положено институткам. Между собой вроде по-русски изъясняются, а половины слов не понять. И называют друг друга на иностранный манер – шер да машер. Остряки просто повторили за девицами много раз слышанные слова да припечатали: шерочка с машерочкой идут али скажут, что танцуют. Разницы-то нет: все одно девка с девкой.
Примерно такая же картина была и в Пажеских корпусах. Обучались в них только юноши, и для них танцы значились в перечне обязательных дисциплин. Офицеры балов ждали с таким же нетерпением, как и барышни, и так же, как они, репетировали с отменным усердием. И такую парочку – два офицера, один из которых играет роль девушки, - острословы тоже называли «шерочкой и машерочкой».
В 20 веке это выражение не было забыто благодаря одесситам. Они всегда славились своим остроумием и просто не смогли пропустить такой выразительный тандем, как Эдуард Шеварднадзе и Петр Машеров. По созвучию фамилий их тоже стали именовать шерочкой и машерочкой. Очевидно, имелось ввиду "единство мнений и действий", которые напоказ с завидным постоянством демонстрировали эти лидеры СССР.
В наши дни это выражение тоже иногда употребляется. Впервые я его услышала от своей соседки, и сказано оно было в адрес супружеской пары. «Пятьдесят лет вместе, а все за ручку, как шерочка с машерочкой ходят, - сказала она, завистливо глядя им вслед. - Думают одинаково, обо всем рассуждают одинаково, даже дышат в одну сторону».
Такие вот они, эти шерочки и машерочки, девочки и мальчики из прошлой жизни. О ком так говорят с иронией, а о ком - и с завистью.