Этот особый статус всеми средствами подчёркивается в свадебном обряде – в той его части, которая следует за заключением брака как таковым: новоявленные супруги едут в одних санях (в то время как до этого момента – в разных), рядом сидят за столом, вместе приветствуют гостей поклонами и даже… едят одной ложкой.
Когда происходило такое объединение двух разных людей в единое целое, когда жених и невеста становятся молодожёнами? В христианское время это было церковное венчание, изначально же таковым объединяющим моментом была первая брачная ночь. Отголосок этого представления мы можем видеть и сейчас – хотя бы в том, что в первый день свадебного гуляния невеста даже после церемонии регистрации (или венчания в церкви) присутствует на празднестве в белом платье с фатой, а на второй день – уже в обычном платье, хоть и нарядном: «переход» завершился!
Так или иначе, первая брачная ночь всегда имела особый смысл: два человеческих существа впервые сливались в единое целое на уровне тела, физиологии, девушка становилась женщиной, юноша – мужчиной, а если повезёт – в этот же момент происходило ещё и зарождение новой жизни… таким образом, первая брачная ночь становится событием поистине космического масштаба, позволяющим почти физически ощутить ход Времени и почувствовать себя сопричастными не только друг другу, но и Вселенной… остаётся только пожалеть, что многие наши современники добровольно лишают себя такого волнующего момента, низводя первое слияние воедино до обыденного физического действия… В былые же времена после первой брачной ночи к дому, где произошло столь значительное событие, приходили родственники с особой песней:
«Вдоль по улице прошли,
Молодых-то дом нашли.
Выноси-ка, молодая,
Нам по пряничку,
Нам по рюмочке винца,
По стаканчику пивца…»
Угощение, которое молодая жена преподносила новым родственникам, обозначало её вхождение в семью.
Первый месяц совместной жизни молодожёнов традиционно именуют «медовым». Относительно происхождения такого названия существуют разные версии: одни приписывают его Дж.Бокаччо – известному писателю эпохи Возрождения, немало воспевавшему плотские утехи, другие связывают с т.н. «питным мёдом» – старинным русским слабоалкогольным напитком. Бочонок такого напитка в 5-10 кг вручался молодожёнам – и только его они имели право пить и на свадьбе, и в течение месяца после неё – на более крепкие напитки налагался безусловный запрет (да-да, наши предки прекрасно знали, какими могут быть последствия «пьяного» зачатия!).
Но с чем слово «медовый» не связано определённо – так это со «сладостью». Как раз особых наслаждений в это время может и не быть: ведь именно сейчас два человека узнают друг друга с предельной близостью – становятся очевидны не только достоинства, но и недостатки, появляются первые «острые углы», соитие поначалу тоже не приносит особого удовольствия и даже может быть мучительным… но именно в медовый месяц двое с предельной ясностью осознают, что уже не принадлежат себе, живут не для себя. Пожалуй, в этом осознании и заключается главная сущность такого понятия, как «молодожёны».
