Этот германский народ в раннее Средневековье населял изрядную территорию, проделав путь от Скандинавии до Дуная и Чёрного моря. Именно они разрушили Рим, вторглись в Галлию, на Пиринейский полуостров, в Италию. Уже в III в. н.э. этот народ разделился на две ветви – восточную (остготы) и западную (вестготы).
В VII – начале VIII в. государство вестготов охватывало территорию современных Испании и Португалии и части Франции. И вот – это могущественное государство в одночасье прекратило существование… Имя человека, с которым связаны эти печальные события, увековечено в цикле испанских романсов, известных как романсы о короле Родриго (правда, в те времена его имя произносилось несколько иначе – Родерих). Что же рассказывают романсы?
Жители города Толедо просят короля Родриго открыть таинственный древний дом, известный как «дом Геркулеса». Король выполняет просьбу, ожидая обнаружить там спрятанный клад – но находит лишь стену с изображением воинов-мавров – и надпись, гласящую, что если кто-то войдёт в запретный дом – Испания будет покорена этим народом. Родриго пытается нанести упреждающий удар, послав в Африку войско во главе с графом Хулианом, но большая часть войска погибает во время шторма.
Тем временем Родриго встречает прекрасную девушку Ла Каву – дочь того самого графа Хулиана. В Толедо вам и сегодня покажут скалу Баньо де ла Кава («Купание Кавы») на берегу реки Тахо, где купалась девушка – и башню, из которой увидел её король. Воспылав страстью к красавице, король призвал её в свои покои – и взял силой.
В отчаянии несчастная Ла Кава пишет письмо отцу, умоляя отомстить за бесчестие. И тогда граф Хулиан вступает в сговор с маврами, предоставив им корабли для вторжения на Пиринейский полуостров. Нам такой поступок может показаться чудовищным: из-за одного подонка (хотя бы и венценосного) продать родину! Но не будем забывать, что в ту эпоху (и когда жили эти люди, и когда слагались романсы) понятия «родина» в нашем понимании ещё не существовало – соответственно, ценностью оно быть не могло. Ценностью были другие понятия, которые можно считать отдалёнными истоками понятия родины: род и вассальная верность. До слияния воедино им было ещё далеко – и они могли даже вступать в противоречие друг с другом – и если была задета родовая честь, вассальная верность могла и отступить… как и произошло в данном случае с Хулианом.
Так или иначе, не без помощи Хулиана мавры во главе с Тариком вторглись в Испанию. Потерпев сокрушительное поражение в битве при Гвадалете, Родриго – король, потерявший королевство – бежит и по дороге встречает монаха, которому исповедуется в грехах. Монах налагает на него епитимью – может быть, не совсем соответствующую тяжести грехов, но определённо соответствующую тяжести последствий: живым лечь в могилу с многоглавой змеёй. «Грызёт меня змей ужасный, – говорит Родриго, умирая. – Грызёт моё бедное сердце, источник грехов и бед». Но в это время колокола начинают звонить сами собой: кающийся грешник получает прощение…
В каком соотношении находится всё это с исторической реальностью? Никакого мифического «дома Геркулеса» в Толедо, конечно, не было – зато была сокровищница, принадлежавшая церкви. Её-то и вскрыл Родерих, когда не хватало денег на войну с басками – логично предположить, что святые отцы за это дело должны были пророчить ему все кары небесные и земные… Роковые последствия имели для Родериха и его королевства совсем другие обстоятельства – и женщина тут была не при чём, если она и существовала.
Дело в том, что Родерих стал королём в обход сыновей Витицы – предыдущего короля… только не надо сразу представлять его злодеем и узурпатором: королевская власть далеко не сразу стала безусловно наследуемой. В истории вестготского королевства несколько раз сменялись периоды, когда власть переходила по наследству – и когда нового короля избирали. Правда, на тот момент королевская власть переходила по наследству уже более века – но ничто не мешало маятнику качнуться в противоположную сторону, и вот – вестготская знать восстала против принципа престолонаследия. Может быть, сыновья короля не очень соответствовали «профессиональным требованиям»? Впрочем, о том, что они представляли собой, мы сегодня можем только догадываться.
Так или иначе, Родерих стал королём, сыновья Витицы чувствовали себя ущемлёнными – и были не прочь вернуть престол. Их поддерживал, в частности, граф Олиан (Хулиан из романсов, о его дочери и её взаимоотношениях с Родерихом исторические хроники ничего не сообщают). Именно он выступил посредником при вступлении в сговор с арабами – предполагалось, что их войско поможет сокрушить Родериха и возвести на престол сына Витицы… но у арабов и их предводителя Тарика ибн Зияда были свои планы относительно Пиринейского полуострова! В конечном итоге, предатели получили 3 тысячи имений – в качестве компенсации за отказ от трона (что касается отказа… видимо, их не очень-то и спрашивали).
Точная дата битвы у реки Гвадалета неизвестна – можно только сказать, что сражение это произошло в июле 711 года. Вестготы потерпели сокрушительное поражение. Что произошло с самим Родерихом – точно неизвестно. Возможно, он погиб в бою – но арабские хроники утверждают, что его не нашли ни живым, ни мёртвым (найден был только его конь с богато украшенным седлом, увязший в трясине). Есть версия, что верные королю люди отвезли его тело в Визеу (территория современной Португалии) и там похоронили – и в этом городе действительно есть могила, считающаяся могилой Родериха, но доказать это невозможно… впрочем, скорее всего Родерих именно погиб в бою или при отступлении – вряд ли он был подвергнут такому истязанию, как погребение заживо. Много веков спустя известный испанский драматург Лопе де Вега написал пьесу о печальной судьбе Родериха под названием «Последний гот Испании».
Последствия, которые имели эти события, можно без преувеличения назвать катастрофическими: маврам понадобилось всего пять лет, чтобы покорить почти весь Пиринейский полуостров. На отвоевывание же этой земли у мавров ушёл 781 год! Эта героическая эпоха вошла в историю под названием Реконкиста (отвоевывание) – в её огне и пламени рождалась испанская нация, которую мы знаем сегодня… Впрочем, это уже другая история.
