Иногда среди ночи мы проваливаемся во сне. Что это? Это означает, что мы в своем подсознании возвращаемся к своим прежним жизням, когда спасались от диких животных, прячась в ветвях деревьев. Такие сонные падения – это предохранительная реакция от расслабления во сне. Наши предки спали вполглаза, другие полглаза вели неустанное наблюдение за окружающим миром.
У некоторых людей во сне возвращается память из прежней жизни. Снятся сны, где мы много или не очень много веков назад проживали свои предыдущие жизни. Так часто во сне вижу себя среди доблестных гвардейцев кардинала, где навожу порядок в беспокойной Франции и объясняю гугенотам (протестантам) их неправильный подход к Господу. В Варфоломеевской ночи принимаю самое активное участие, рука со шпагой колет неверных направо и налево.
Есть сны и из доблестного похода вместе с войском Александра Македонского. В составе армии победительницы гордо шествую по Азии, пью сладкие вина в садах Междуречья, пробую на вкус дыни из Средней Азии, покоряю туземных женщин. Чертовски приятные сны! Золото и кровь переливаются через пальцы, звуки трубы заставляют строится в несокрушимую фалангу и сметать плотным строем врага.
Иногда просыпаюсь с непонятными болячками, даже заработал синяк под глазом. Сначала грешил на жену, а потом вспомнил свой сон, когда наступал с доблестными греками. В момент боя один из персиян раскрутил пращу, камень видел с самого начала его движения, но увернуться не успел. Вот он и оставил синяк. Вот так сон даже сумел превратиться и в реальность. Болячки приходят из снов, а золотые слитки, монеты и украшения так и остаются там, не желают воплотиться в реальную жизнь после сна.
Самые интересные сны приходятся на каменный век. Жизнь в пещере среди себе подобных интересна. Целыми днями внутри горит костер, в него подкидывают сучья деревьев, а иногда и целые деревья. В глубине пещера прогревается горячим светом от костра. Там в беспорядке расстелены шкуры, среди них попадаются и кости. Там среди шкур ползают неугомонные дети, часто отдохнуть сюда собираются и все представители племени.
Большую часть времени занимает сон. Приятно слышать сопение носов, раздающихся с разных сторон. Сильный храп от самых мощных воинов пугает диких зверей, проходящих мимо пещеры. Звери приходят к входу в пещеру и работают в качестве наших ассенизаторов. Им достаются кости, остатки шерсти, наши физиологические отходы (туалетов мы не строим, делаем свои дела, где придется, чаще у входа). Диких зверей мы не отгоняем, после их прихода к пещере воздух становится свежее. Приятно поутру выйти на свежий воздух, вокруг чистота. Благодать.
Потом можно нырнуть вглубь пещеры и продолжить сонное проживание. «Кто спит, тот обедает», - пришло к нам с далеких веков. Но даже самый крепкий и продолжительный сон не кормит. Приходится думать и о еде. Ее много, она прыгает и скачет вокруг, только успевай поворачиваться. Чтобы в раз накормить всех нужно много, одним зайцем или фазаном не накормишь все племя. Женщины начинают нам объяснять, что мы лодыри и бездельники, показывают нам голодных детей, отказываются от интима. Их основное требование накормить всех.
Мужчины собираются на полянке перед пещерой, и начинаются долгие дебаты относительно предстоящей охоты. Мы можем долго говорить и вспоминать предыдущие вылазки, кто-то вспоминает об удачной рыбалке, где удалось поймать кита или нечто подобное. Другие вспоминают о мамонте, туша которого кормила все племя почти всю зиму. Наконец, вырабатывается стратегия будущей охоты. Мы все шумной толпой движемся в лес за мамонтом.
Идем веселой гурьбой, тащим тяжелые дубины и обожженные рогатины. Молодые парни хвастаются, как они будут насаживать мамонта на рогатину, другие воинственно размахивают дубинами. Есть среди нас и один мужичок – заводила. Он идет и, не переставая, рассказывает всякие небылицы. В его рассказах преобладают женщины не только нашего племени, но и соседнего, будто они специально приходили к нему испытать настоящего мужика. Мы идем и посмеиваемся, так как ему достаются только две старухи, которые спят у костра.
Впереди возникают несколько гор, покрытых рыжей шерстью – это пасутся мамонты. У самого крупного бивни длиннее нашего роста в несколько раз. Мамонты смотрят на нас удивленными маленькими глазками. Мирное животное не понимает, что мы хотим кушать, что он сегодня будет нас кормить своим горячим мясом.
Выбираем того, что поменьше. Цивилизация нас еще не коснулась, поэтому прибегаем к самому простому способу погнать мамонтов в нужном направлении. Тот самый мужичонка, что всю дорогу трепался о женщинах достает несколько угольков и раздувает их. Угольки начинают весело трещать и разгораться. Мы поджигаем траву с нескольких сторон. Что такое ветер, и как он дует нам уже известно. Поэтому загорается трава, огонь гонит мамонтов прочь с поляны. Они веселой и шумной толпой бегут к воде. Мы их пропускаем, но перед намеченной жертвой выскакивают несколько человек и тычут ему в хобот горящими ветками и травой. Мирный и добрый мамонт пугается, он не знает, куда ему бежать. Мы загоняем его к обрыву. Мамонт ревет от обиды, но все-таки сваливается в обрыв. Бедное животное ломает ноги. Мы помогаем ему превратиться в кусок мяса, нанося ему беспорядочные удары дубинами и рогатинами. Наступает момент, когда он не шевелится. Здесь помогают кремневые ножи, которыми мы разрезаем его на части, пьем горячую кровь и буквально пьянеем от этой крови.
После того, как все немного успокоились и напились первой кровушки, начинается процедура разделки туши. Толстая шкура мешает удобной разделке, но несколько ударов дубиной ломают кости и размягчают кожу. Потом появляется и некое подобие топора, которым отрубается хобот, ноги. Их понесут самые слабые мужички. Нам, ребятам покрепче достается туша. Разрубаем ее на несколько частей, привязываем лианы и начинаем путь домой. В начале пути мы от жадности тянем все куски. Постепенно устаем и тащим только самые вкусные части мамонта, оставляя часть своей добычи диким зверям. Из зарослей выглядывают волки, шакалы и собаки. Они знаю, что после нашей охоты, и они смогут несколько дней быть сытыми.
Уже в полной темноте добираемся до пещеры. Женщины уже ждут. Внутри горит большущий костер. Мы затаскиваем мясо. Дальше женщины кидают куски в горячие угли. Всем достается деликатес – хобот, куски которого можно долго жевать как жевательную резинку. Пока мясо жарится в углях, первый голод утоляется этим хоботом.
Запах жареного мяса наполняет внутренность пещеры, сосет под ложечкой. Мы вытаскиваем куски и начинаем жадно поедать их. Насытиться не можем. Даже наполнив живот, продолжаем обгладывать очередные куски. Вскоре даже самые голодные отваливаются от еды. Теперь старики, которые не могли подойти к еде начинают свою трапезу, а нам хочется удовольствий.
На шкурах в глубине пещеры уже идут веселые игры мужчин и женщин. Приятно прижать к себе какую-нибудь теплую мохнатую красавицу, ощутить ее грудь и вонзить орудие наслаждения. Постепенно возня утихает, и все племя погружается в сон. Только некоторые среди сна покидают теплые места на шкурах, чтобы освежиться у входа в пещеру. Потом они быстрее пытаются занять свое место со своим или чужим партнером. Если возникает желание, то всегда есть с кем его удовлетворить. Несколько дней племя доедает мамонта и отдыхает. Отдых будет длиться до следующей охоты.
Просыпаясь после такого сна, чувствуешь вкус копченой мамонтятины во рту и с удивлением озираешься вокруг. Обычная комната кажется непривычной, не хватает особого аромата пещеры.
