Местный парубок Пахом со своим другом Евдокимом по осени решили пойти и поохотиться. Скоро должна наступить пора свадеб, и из двух далеких деревень должны были привезти невест для смотрин и свадеб. Чтобы встретить долгожданных гостей, нужно приготовить хорошее угощение. Что же может быть вкуснее жирной гусятины? Только вепрь, забитый в начале зимы, или медвежатина от молодой медведицы. Но вепри придут к озеру еще не скоро, а медведи еще не нагуляли жира. Вот, когда залягут по берлогам – самое время идти на медведя и валить его.
Пахом с Евдокимом подошли к южной оконечности озера со стороны высоких камышовых зарослей. Ветра не было, поэтому возня в камышах далеко разносилась по озеру. У парубков был заготовлен плот, чтобы выйти на нем. Сначала нужно было найти стаю, которая готовилась к длинному перелету. Евдоким подбирал длинные сучковатые палки и бросал их в камыши. Никто не взлетал.
Тогда парни устроились на плоту и с помощью высокого шеста двинулись вглубь озера. Теперь они плыли вдоль берега, присматриваясь и прислушиваясь ко всему необычному. В затоне увидали стаю гусей, кружащих на мелководье.
Пахом изготовился для стрельбы из лука, натянул тетиву. Тетива пропела свою звонкую песню. Стрела пронзила тело одного из гусей. Он даже не дернулся, а так и затих, не вынимая головы из воды. Остальные гуси не поняли, что началась на них охота. Они все также безмятежно продолжали плавать и нырять в тину, где множество лягушек и головастиков прятались от их клювов в мутной водице.
Не все стрелы приносили смерть птицам. Некоторые из них с удивлением наблюдали, как тонкие охотничьи стрелы неожиданно пробивали то крыло, то лапу. Прохладная вода снимала резкую боль.
Охотники подплыли ближе. Несколько гусиных тушек вскоре оказались на плоту. За остальными стал гоняться Евдоким. Он скинул портки и рубаху, а затем полез в тину. Там он вылавливал раненых гусей. Некоторым сразу свернул шею, чтобы птица не мучилась, других просто подавал на плот. Пахом раненых птиц связал льняной веревкой.
Спускались сумерки. Молодые охотники подплыли к берегу, вытянули плот на землю. Затем все той же веревкой стали привязывать добычу к шесту. Так связанных живых и убитых гусей парубки понесли к своим домам.
Придя в деревню, парни увидали две больших телеги, на которых привезли невест. Девушки сидели, потупив свой взор. Некоторых из них вывозили на выданье уже второй год подряд, но подходящих женихов не находилось – слишком своенравные были девицы.
Охотники громко закричали, увидав невест. Они хотели привлечь внимание своей удалью и удачливостью. Раненые гуси, привязанные веревками к шесту, протяжно закричали. Они ощутили дыхание приближающегося застолья и понимали, что они будут приглашены к столу только в жаренном виде.
Но не всем понравилось их бахвальство парней и крик раненых птиц. С одной из телег соскочили две подружки – Млада и Млава. Одна кинулась с кулаками на парней. К Пахому подбежала Млада. Она посмотрела на него своими большими карими глазами, в которых появились слезы.
– Им же больно, – сказала она, легонько шлепнув Пахома по широкой спине. Стала развязывать веревки и вынимать стрелы из ран.
– Они испортятся, – произнесла Млава, также нанеся легкий, но чувствительный удар по тщедушной спине Евдокима. Развязав веревки у битой дичи, принялась ловко и умело выдирать перо и пух. Перо она складывала небольшой кучкой, а пух – в небольшую коробку.
Пока Млада занималась лечением, Млава очистила тушки. Парни стояли и любовались невестами. Им понравились девушки. Одна – своим участием и нежностью, другая – хозяйственностью и ловкостью. Тут же родители парней и невест заключили соглашение о свадьбе.
Пару часов спустя на улице были выставлены широкие столы и лавки. Две пары молодых были позваны к свадебному столу. Млада выходила замуж за Пахома, а Млава – за Евдокима.
К весне обе девицы с заметными животиками возились около одного из сараев. Они кормили маленьких гусят, выведенных гусынями по ранней весне. Бывшие парубки, а теперь молодые мужья с восторгом глядели на жен. У каждого из них в руках были топоры, они из стволов клена выстругивали заготовки для люлек, где скоро должны будут спать и подрастать их дети.
Гуси в этой деревне стали основной достопримечательностью, и деревня получила название Гусаки.
