Мой сосед по площадке никогда не выбрасывает сигаретные бычки, дабы потом, когда скопится их прилично, разворошить их и из полученного таким образом остатков табака крутить самокрутки. Сэкономленные же на покупке сигарет деньги он присовокупляет к суммам, которые в конце месяца пойдут на оплату дикорастущих коммунальных услуг. Он пенсионер, бывший заводчанин. Стаж – сорок лет. Ну, почти сорок. Половина пенсии уходит на оплату жилья, половиной из второй половины он помогает дочери. Которая работает старшим научным сотрудником в музее, проводит экскурсии и занятия для детей, устраивает выставки и пишет по ночам доклады, получая за все это на руки почти семь тысяч рублей.
Соседи снизу вкладываются в детей, забывая про себя, и тянут последние жилы, стараясь «выглядеть» и казаться успешными. У них даже есть забугорное авто, старенькое, правда. Но всем в доме известно, что они едва сводят концы с концами. Впрочем, это мало кого волнует. Для волнений существуют собственные проблемы, которых воз и маленькая тележка. Словом, «Каждому – свое». Именно такое изречение, кажется, было выковано на чугунных воротах концентрационного лагеря в Бухенвальде...
Баба Вера выживала тоже, как могла. Она поедала голубей.
Жила она в соседнем подъезде. Ходила и зимой, и летом в выцветшем пальтишке и огромных калошах, напоминающих средневековые деревянные башмаки какой-нибудь Хельги из славного города Браушвейга. Только Хельга вряд ли ела голубей. А баба Вера ловила – и ела. Она каждое утро готовила на канализационном люке столовую для голубей – крошила на него хлебушек или пшено и ждала, когда они прилетят. Голуби прилетали, причем, прознав про «столовую», слетались со всей округи, и баба Вера улыбалась, слушая их воркование. Иногда она ласково разговаривала с ними, называя их «мои голубки». Проходящие мимо мамы, ведущие детей в садик, умилялись, и говорили своим чадам:
– Смотри Костик (Настя, Маша, Рустемчик), бабушка кормит голодных птичек. Потому что она добрая...
Баба Вера улыбалась детям и досыпала «голодным птичкам» пшена. Голуби уже не боялись ее движений – привыкли. Когда же поблизости никого не наблюдалось, баба Вера, воровато оглядевшись, медленно наклонялась и, резко выбросив руку вперед, хватала выбранного ею голубя, что был поближе. Выверенным и точным движением свернув глупому голубю башку, она совала его за пазуху и, сыпанув на люк еще горсть пшена, удалялась. А потом она варила суп и кушала голубиное мясо. Говорят, вкус его похож на куриный...