Я люблю его за то, что оно создает свои собственные миры и с удовольствием живет в них. Он бы так и не выходил из них, если бы его не звали.
Я люблю его за бескорыстие, увлеченность; за несомненную свободу духа и независимость суждений. Знакомство с ним мне бесконечно предпочтительней расшаркиванию с сильными мира сего, от которых зависят все, но не он. А имя ему – человек творческий...
Талант и способность к творческому созиданию, несомненно, даруется Вседержителем. Только Он истинный творец и созидатель, и частичка Его способностей, существующая у человека творческого, приближает такого человека к Богу, а, следовательно, к Любви и Истине, ибо Бог и есть Истина и Любовь.
Еще я люблю человека творческого за то, что он всегда хочет многого и еще больше. Хочет создать нечто такое, что обязательно перевернет мир. Ведь только он один может это сделать. Он горит этим желанием, и часто сгорает, так и не создав задуманного. Но, как сказал Скрябин, «желание создать есть уже создание».
Я люблю человека творческого за «ненормальность». За то, что ему трудно и тяжко там, где иным легко и просто. За палки в колесах, которые ставят ему окружающие его бесталанные существа, завистливые и мерзкие; за незащищенность и тонкокожесть в быту и за то, что ему стыдно смотреть в глаза нищим и старухам, будто это он виноват в том, что они стары и бедны.
Я люблю его за неразборчивость в одежде, еде и питье, за неприятие новых, явно навязанных нам рыночно-базарных ценностей и за наивную приверженность ценностям истинным и вечным, таким, как Любовь, Совесть, Добро, Человечность…
Я люблю его за то, что ему наплевать на Госсоветы и Парламенты, на разных депутатов, олигархов, начальников, братву, ментов (тьфу ты, полициантов). Все эти ребята, мнящие себя повелителями судеб, ему «до лампочки». Ибо настоящий повелитель мира после Бога – он.
Я люблю человека творческого за безжалостность к себе и другим, за горение без остатка, за пепельницы, полные окурков сигарет и за будоражащие ум мечты, которые возможно, находятся за линией горизонта, но иногда все же сбываются.
Я люблю его за частую печаль в глазах, за иллюзии и ошибки, за многократное наступание на грабли и нежелание пользоваться рюкзаком за плечами, который лукаво именуется жизненным опытом.
Человек творческий не будет ни за какие блага делать то, что ему противно. К тому же – и он это понимает - делание чего-либо против своего желания вредно для здоровья и гадко для души. Посему душа у него чиста, а Судьба и Душа, в конечном итоге, есть просто разные названия одного и того же понятия.
Ему незачем кланяться: все, что нужно, у него есть. И высшее наслаждение для него – процесс творчества. А когда он закончен – на очереди новый. И так всю жизнь, трудную и мучительную и, одновременно, прекрасную и счастливую.
