Я писала о том, что очень люблю свою маму и сестру. О том, как здорово рыть пещеры в сугробах и прятаться там, совершенно не обращая внимания на мороз и мокрые ноги. О том, как я хочу стать взрослой и самой-самой красивой девушкой, чтобы понравиться вон тому мальчику из одиннадцатого класса. О том, как я люблю лето и жду его с нетерпением – каждый нежный листочек и солнечное поле одуванчиков. И еще много-много, очень много вот таких строчек: «Дедушка Мороз, принеси мне фломастеры и раскраску; а еще я хочу расческу с зеркальцем, вот, как у той принцессы из мультика; а еще, если можно, то трехколесный велосипед; а еще, а еще, а еще…». Маленькая детская поэма с перечислением вот таких вот желаний – невинное детское «Хочу…».
Мы стояли с сестрой долго-долго, зачарованными чистыми глазами смотря на снежную крышу и ясное звездное небо. Звезды тонули в темно-синей неге, ярко излучая свет. Вон там - созвездие Большой медведицы, а вот те три звезды – это пояс Ориона…
Рулончик с заветными желаниями взлетал в небо и тонул в мягком пушистом снегу, оставляя на поверхности заснеженной крыши маленькую темную ямку. Все, теперь только ждать завтрашнего дня. Когда руки и лицо начинал пробирать неслабый мороз, а мама, не выдерживая нашего долгого отсутствия (ведь было уже темно), высовывала голову в дверную щель и строго звала: «Дети! Домой!!!», - мы с неохотой топали ужинать и готовиться ко сну.
Теплая и мягкая постель, пушистая подушка; мамин поцелуй на ночь и пожелание сладких снов; кошка Маруська у ног, свернувшись калачиком; томный, пробивающийся свет луны через занавески; лай собак на улице, стук веток о стекло оконца, – ничто не могло отвлечь от мыслей о завтрашнем дне. Загадочно поблескивала светящимися разноцветными лампочками и игрушками в соседней комнате нарядная елка. Часы тихо тикали – стук…, стук…, стук….
Спать не хотелось, и я, скинув одеяло, бежала к окну, в надежде увидеть след от санок Деда Мороза.
- Ты чего не спишь? - довольно бодрый голос сестры давал знать, что ей спать тоже не хотелось.
- Как ты думаешь, а где он живет?
- Не знаю, наверное, далеко…, в каком-нибудь дворце, вон за теми звездами…
Мы смотрели в окошко на кусочек неба через прозрачный узор, нанесенный на стекло строгим выдумщиком морозом. Печка приятно потрескивала, мягко и довольно мурлыкала Маруська. Сладкое сопение, разносившееся по дому, говорило о том, что все спят кроме нас.
- Давай попросимся к Деду Морозу в гости? – предложила сестра. Немного подумав, я представила, что это было бы здорово - узнать, где живет Дед Мороз.
- Давай! – согласилась я.
Как по команде, две тени в лунном свете нырнули под одеяло, зарывшись лицом в подушку.
Вскоре, в доме стало совсем тихо. Прилетела Фея сна. Дунув сонного порошка нам в лицо и поправив одеяло маминой рукой, унесла на крыльях в свое царство детских грез.
Я оказалась в странном и удивительном месте изо льда и снега. Земля была, словно из стекла, покрытая вот точно таким узором, как на окнах. Хрустальные деревья слегка постукивали ветками, издавая при этом приятный хруст. Тишина такая, что казалось, я слышу собственное дыхание, превращавшееся при выдохе в пар, уносимый куда-то вверх. В этой тишине озорной ветер гонял тучи снежинок, одевая деревья в воздушные белые одежды. То там, то тут, стояли ледяные статуэтки всяких невиданных зверушек и странных существ. Удивительно, но было совсем не холодно. Становилось немного страшновато от этой ледяной заснеженной страны. Белое безмолвие смотрело на меня такими же белыми и бездонными глазами, изумленно хлопало пушистыми ресницами, и молчаливо спрашивало, что я тут делаю.
- Ну, пойдем! – сказал кто-то глубоким бархатным голосом.
Я обернулась и увидела…, Деда Мороза. Высокий рост, статный, с большой белой бородой, в темно-синем кафтане, украшенном странными и чудесными узорами, с красной шапкой и серебряным посохом – Дед Мороз смотрел на меня теплым и хитрым прищуром ясных глаз. Вроде бы, старик - и в то же время, во всем его образе скользила вечная молодость. «Без мешка, - подумала я, – а как же подарки?»
- Что, оробела? Ты же хотела узнать, где я живу? - взяв меня подмышки, Дед Мороз тряхнул своей бородой, и свистнул. В один миг из голубой дымки появился олень.
- Вот так…, сиди тут и держись крепко! Митрофан (так он назвал оленя) смирный и добрый, он хороший помощник в пути, а дорога нам предстоит долгая, – сказал Дед Мороз.
Да, олень был, что надо! Статный, он гордо держал голову, на которой красовались просто огромные рога. Он смотрел умными глазами, и, как будто, понимал речь Деда Мороза. Я погладила нежную короткую шерстку - такой теплый, такой красивый, такой мягкий. На рогах висели колокольчики, при каждом повороте головы, они издавали мелодичный звон.
Мы тронулись в путь. Дед Мороз плыл рядом с моим оленем (именно плыл), вороша подолом темно-синего длинного кафтана тучи упавших снежинок.
- Мы в заповедном поле, здесь начало моей страны, – сказал Дед Мороз, - кроме льда и снега, тут ничего не найти.
- А вот те фигурки кто сделал?
- Это все гномы-затейники, изредка они наведываются сюда, устраивая с эльфами соревнования в ваянии. Ты их скоро увидишь, – хмыкнул старый, и, в тоже время, молодой странный дед.
- Вот тут дорога, погоди-ка.
Но дороги я не видела. Одно, все то же, ледяное стекло, да снег кругом.
Дед Мороз нагнулся к стеклянному полу, провел своей богатырской рукой по поверхности, разгребая ворох снега. И как будто из этого самого стеклянного пола, в одно мгновение, стала рождаться бегущая вверх дорога. Да, она была, словно живая, похожая на змею. Все выше и выше, ветвистыми белыми кольцами, дорога поднималась далеко-далеко вверх. Казалось, что ей нет конца и края. Достигнув какой-то своей, одной ей понятной точки, дорога стала собираться в складки, как деревенский половик, когда по скользкому коричневому полу на нем ездили котята, разбегаясь и отталкиваясь, что есть сил.
И вот, складки чудным образом преобразились в ступеньки. Дорога тряхнула ветвистым телом во весь свой громадный рост, скинув ворох легких снежинок, будто белую шубу. Дед Мороз критично осмотрел свое создание и сильно стукнул серебряным посохом по первой ступеньке. И вдруг, как будто внутри каждой ступеньки, засияли солнечные звезды - маленькие лампочки, одевая поверхность дороги в желтый яркий свет.
- Теперь, - сказал Дед Мороз, – все готово.
Мы поплыли по светящимся желтым светом ступенькам. Вверх и вверх – куда то туда, где заканчивалась дорога. По бокам в белой неге то и дело вспыхивали голубые фонари, выплескивая из своей маленькой середины те самые тучи снежинок. Медленно вальсируя, подгоняемые ветром, снежинки тихо падали вниз, одевая хрустальные деревья и тот самый стеклянный узорчатый пол в белое тепло.
И только я стала засматриваться на странные фонари, как вдруг, в центре одного из них стало рождаться нечто… Я сильно испугалась, вжавшись всем своим телом в шерсть своего оленя.
