Майор Ларионов привез на остров семью, сделался вскоре комендантом крепости, а в конце 1809 года, незадолго до отправки на родину, неожиданно умер, оставив молодую жену Ирину Карловну с двумя малолетними детьми и падчерицей самой соображать, как ей жить дальше.
Ирина Ларионова решила покинуть остров, отнявший у нее мужа, и на лодке переправилась в столицу итальянской провинции Торанто – город Лечче, что на самом берегу Адриатического моря. И здесь судьба сводит ее с неким доктором Вердерамо, длинный и характерный нос которого был, очевидно, генно запрограммирован на запах легкой добычи.
Лечче был родным городом Эммануила Вердерамо. Здесь он родился в 1778 году, учился, а в 1803-м, окончив знаменитую на всю Италию медицинскую школу в Салерно и, получив степень доктора философии, медицины и хирургии, служил адъюнктом повивального искусства и медицины в Королевском Неаполитанском университете, приезжая на вакации в родной город.
Познакомившись с Ириной Карловной, он узнал, что она вдова, что по выезду в Россию она должна получить в наследство имение своего покойного мужа и двух его умерших холостыми братьев, и что ежели сложить вкупе все, что ей причитается, то может получиться весьма и весьма не худо. И Вердерамо начинает ухаживать за ней, а затем, в 1811 году, женится, «приняв, - как он сам писал во время последующих имущественных тяжб, - отеческое попечение об осиротевших детях Ларионова, а также о вдове Ирине Карловой, доставляя им содержание, приличное состоянию их и обстоятельствам, более из сострадания, видя их в иноплеменной земле, без родственников, без крова и без всякого пособия к содержанию себя…». Однако не забыл Эммануил Вердерамо заручиться обязательством Ирины Карловны «в том, что все издержки на них употребляемые, будут возвращены по прибытии в Россию…». Вот тебе и семья! Прямо брачный контракт в наихудшей форме. Или заявка на какой-то иезуитский ход в комбинации хитроумного Эммануила.
Так или иначе, Вердерамо в 1811 году приезжает в Россию, подтверждает в Виленском университете степень доктора медицины и получает тем самым право на частную практику в Российской Империи. Говорили, что во время Отечественной войны 1812 года Вердерамо служил военным врачом, но «где, - как писал Н.Н. Булич, - из документов не видно». Может, он и не служил вовсе, - таких, как Эммануил Вердерамо на полях сражений можно было встретить крайне редко.
В 1814 году внезапно умирает Ирина Карловна. Вердерамо мгновенно переезжает в Казань, поближе к имениям уже детей покойной Ирины Карловны, которые находились в опеке их дяди, последнего из братьев Ларионовых Григория, и так же мгновенно пристраивается к императорскому Казанскому университету в качестве ординарного профессора на кафедре повивального искусства, не зная по-русски ни бельмеса.
Он был произведен в ординарные профессора невиданно быстро («очевидно Вердерамо, - пишет Н.Н. Булич, - не смотря на краткость своего пребывания в Казани, пользовался уже расположением многих»), что для иных, даже более достойных университетских преподавателей занимало куда как больше времени. Словом, Вердерамо был из той породы людей, которые без мыла могли пролезть сами понимаете, куда и с которыми ухо надлежало держать востро.
В апреле 1815 года Вердерамо, прослужив чуть более двух месяцев, просит Совет университета предоставить ему отпуск на три недели, «чтобы удалиться из города на три или четыре мили, и дыша чистым воздухом, излечиться» от ипохондрии. Совет таковой отпуск Мануилу Осиповичу, как его звали в Казани, предоставил, и Вердерамо «дыша чистым воздухом» не только излечился от ипохондрии, но и перестал быть вдовцом, обвенчавшись со своей юной несовершеннолетней падчерицей Евдокией и превратившись таким образом из отчима в мужа.
Затем, породненный дважды с семьей Ларионовых, Вердерамо начинает целую кампанию исков и тяжб о наследстве детей Ирины Карловны, тянувшуюся несколько лет и прошедшую все этапы: Свияжскую Дворянскую опеку, Казанскую Палату гражданского суда, Правительствующий Сенат.
Чтобы все досталось детям Ирины Карловны, Вердерамо не устраивало. Он с головой окунулся в омут судебных тяжб, отставив и преподавание, и научные занятия в университете на второй план. Но дело не выгорело. И в октябре 1819 года, когда новый попечитель М.Л. Магницкий отказал ему в прошении предоставления шестимесячного отпуска с выездом в Италию, Вердерамо подает прошение об отставке «по семейным обстоятельствам».
В январе 1820 года Мануил Осипович был уволен и убыл в свой Лечче с женой и детьми, где прожил еще 50 с лишним лет и умер в глубокой старости. Такие особи, как Эммануил Вердерамо, живут обычно долго, ибо Бог, очевидно, как можно далее откладывает неприятное ему свидание с их душами…
