Над этим размышляли персидский философ Кутб ад-Дин аш-Ширази, немецкий учёный Дитер Фрейбургский, жившие в XIII-XIV вв., в XVII в. исследование радуги занимались Р.Декарт и М.А. де Доминис. Их теории дополнил И.Ньютон объяснив происхождение радуги и воспроизведя это явление с помощью призмы.
Посмотрим же, что происходит, когда луч света проходит через стеклянную призму.
Всем известно, что свет в пространстве распространяется прямолинейно. Но проходя через какой-либо материал, он всё-таки несколько меняет своё направление – преломляется, особенно это заметно на границе материалов с разным коэффициентом преломления – в данном опыте, воздуха и стекла, причём угол изгиба отличается от волны света. Солнечный же свет, который мы видим как белый, состоит из волн разной длины, которые мы воспринимаем как разные цвета (из видимых самые длинные – красный цвет, самые короткие – фиолетовые), и эти волны при преломлении отклоняются по-разному: чем короче волна, тем сильнее отклоняется, и их уже нельзя воспринимать как единое целое – свет разлагается на составные части в виде многоцветной полосы. Эту полосу И.Ньютон назвал спектром (что значит – «призрак»).
То же самое происходит, когда одновременно идёт дождь и светит Солнце – капли дождя «работают» как призмы, световые лучи преломляются и разлагается на составные части спектра на границе воздуха и воды. Напрашивается вопрос: капли дождя ведь падают, почему же мы видим радугу не в виде мерцающего изображения, почему она «держится»? Это происходит потому, что капли дождя сменяют друг друга быстрее, чем наше зрение успевает это воспринимать – потому радуга и кажется неподвижной (подобно тому, как в домровом тремоло быстро чередующиеся удары воспринимаются как непрерывно льющийся звук).
Почему радуга имеет форму дуги? В действительности, она имеет форму окружности, поскольку капли дождя имеют сферическую форму, и отражают преломляемый свет в форме круга, точнее – световой «воронки», но от отдельной капли в глаз наблюдателя попадает лишь один цветной луч, а множество капель, отражая преломлённый цвет в эту точку (глаз наблюдателя), образуют окружность. Но поскольку центр этой окружности находится на одной прямой с глазом наблюдателя и солнечным диском – в противоположной ему точке – то увидеть полный круг можно только с высокой горы или с самолёта, обычно же мы видим полукруг.
Возвращаясь к И.Ньютону, заметим, что именно он первым выделил семь цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий, индиго, фиолетовый. Будучи англичанином, он не различал голубой с синимм цвета – потому и выделил индиго – тёмный цвет, нечто среднее между тёмно-синим и фиолетовым. Вообще, выделение отдельных цветов – дело сложное: чётких границ нет, они «перетекают» друг в друга, и потому представление о составе спектра в различных культурах неодинаково. Хоть англичанин И.Ньютон и выделил 7 цветов, его соотечественники выделяют их шесть – не отличая синий ни от голубого, ни от индиго.
В нашей культуре тоже семь цветов – но не совсем не так, как у Ньютона: индиго мы не выделяем как основной, считая его оттенком синего, зато выделяем в качестве одного из основных голубой, отличая его от синего. У японцев – как и у англоязычных народов – выделяется шесть цветов, но иначе: голубой и синий есть, а вот зелёный и синий не различаются. Аристотель когда-то выделил в радуге всего три цвета – красный, зелёны, фиолетовый. Китайцы видят в радуге пять цветов, а некоторые африканские племена вообще ограничиваются лишь двумя цветами (светлым и тёмным)… Иногда все эти культурологические различия приводят к забавным происшествиям: так, однажды наш соотечественник, работающий в Японии, очень долго искал папку, лежащую на самом видном месте – ему сказали, что надо найти синюю папку, а с точки зрения русского папка была зелёная…
Но сколько бы ни было в солнечном спектре цветов, их не помешают запомнить. Для этого – в том числе и в русском языке – существуют специальные фразы, в которых первые буквы слов совпадают с первыми буквами слов, обозначающих цвета. «Каждый охотник желает знать…» – настолько известно, что и повторять лишний раз неудобно. «Как однажды Жан-звонарь головой сломал фонарь» – встречается реже. Впрочем, встречаются варианты и более оригинальные – вот,скажем, фразочка в духе нашей эпохи: «Каждый оформитель желает знать, где скачать фотошоп». А это – для физиков: «Кварк окружает жаркий занавес глюонов, создающих флюиды». Есть подобные фразы и в других языках – например, в английском: «Richard Of York Gave Battle In Vain» (Ричард Йоркский дал сражение напрасно»).
Но, как бы мы ни объясняли природу радуги – это не помешает нам восхищаться её красотой, а поэтам – воспевать её. Правда, в наше время это чудесное природное явление, всегда ассоциирующееся с чем-то прекрасным и обнадёживающим, оказалось замешанным в дурную компанию – её сделали своим символом гомосексуалисты… но ведь к истинной красоте грязь не липнет: извращение остаётся извращением, а Красота – Красотой!
