Начнем с того, что мышление – это психический процесс, принадлежащий к категории познавательных (по-научному – когнитивных). Чем он отличается от других когнитивных процессов? Прежде всего, своей опосредованностью. Для него – в отличие от ощущения и восприятия – не обязательная связь с конкретным предметом, воздействующим на наши органы чувств здесь и сейчас. Другая черта мышления – обобщенность, которая проявляется даже в элементарных его формах, оперирующих конкретными образами. Дело в том, что психические процессы не существуют сами по себе – они пронизывают друг друга, и в этом смысле восприятие – уже начало мышления. Сделав воспринимаемый предмет фактом своей психики, мы уже создали на его основе нечто обобщенное, что можно отделить от конкретного предмета и оперировать им независимо. Потому оно и позволяет познавать нечто такое, что нельзя наблюдать непосредственно – будь то взаимоотношения супругов, которых мы встретили у кого-то в гостях, или процессы, происходящие в недрах далеких звезд.
Мышление – одна из самых молодых в эволюционном отношении функций, и в течение жизни одного человека она походит весьма длительный путь развития. Первым появляется мышление наглядно-действенное, связанное с реальными предметами и действиями, совершаемыми с ними (так малыш взаимодействует с игрушками). Для следующего вида – наглядно-образного – реальные предметы уже не нужны, но потребны конкретные образы, где-то и когда-то прошедшие через восприятие (такое мышление свойственно дошкольником – поэтому с ребенком бесполезно рассуждать о «собаке вообще», ему надо представить конкретную собаку, которая живет во дворе. Высший уровень – понятийное мышление, оперирующее понятиями, которые сами по себе являются результатом обобщения.
«Орудием» такого мышления является слово. Назвав некий предмет определенным словом, мы относим его к какой-то категории предметов, обладающих общими признаками – например, слово «человек» обозначает всех крупных прямоходящих безволосых разумных приматов… Даже для того, чтобы понятие возникло, нужно было несколько мыслительных операций: анализ (расчленение), синтез (объединение), абстракция (обобщение)… Понятия обладают разным уровнем обобщенности: скажем, «яблока вообще», конечно, не существует, однако, услышав это слово, мы можем представить какое-то конкретное яблоко, взять в руки и съесть яблоко реальное – но попробуйте сделать это с «жизнью», «ненавистью», «искусством» или «политикой»!
Все эти виды мышления, появляясь на разных возрастных этапах, присутствуют и у взрослого человека. Какое из них будет более развито, зависит от того, как живет и чем занимается человек. Понятно, что у математика на первый план выйдет мышление абстрактное, у живописца – наглядно-образное, а у человека, занятого на материальном производстве – наглядно действенное.
Примечательно, что развитие компьютерного интерфейса шло противоположно развитию мышления: командная строка была обращена к мышлению абстрактному, а современный интерфейс со значками, которые можно «брать» и «перетаскивать» – ближе к мышлению наглядно-действенному.
Но вернемся к абстрактному мышлению. Если мы хотим понять, как оно происходит, нам придется присмотреться к основным его формам – суждению и умозаключению. Суждение – это установление связи между понятиями («В. А. Моцарт – композитор», «Береза – дерево», «Вода в морях – соленая»). В умозаключении же на основе двух и более суждений формируется новая мысль, не данная изначально: «Растения вырабатывают кислород, дуб – растение, следовательно, дуб вырабатывает кислород».
Умозаключение – весьма коварное явление. Еще древнегреческие софисты блестяще демонстрировали, как на основе верных суждений можно вывести ложное умозаключение («Ты имеешь то, что ты не потерял, ты не потерял рога – следовательно, ты их имеешь»). Еще лучше это умеют делать современные создатели рекламы: «Успешные люди пользуются смартфоном N, я пользуюсь смартфоном N – следовательно, я успешный человек»…
В природе мышления еще много неясного. Так, не вызывает сомнений, что в своем эволюционном развитии оно проходило те же стадии, что в развитии конкретного человека – но когда именно появлялся тот или иной вид? Скажем, в одном из экспериментов голуби продемонстрировали явную способность формировать понятия, отбирая за вознаграждение из всех предложенных фотографий изображения людей, хотя на этих фотографиях были взрослые и дети, молодые и старики, люди разных рас, в разной одежде… этого нельзя было сделать, не сформировав понятие «человек». Что же говорить о человекообразных обезьянах – их поведение и вовсе заставляет задуматься, что наше отличие от них – скорее количественное, чем качественное…
Так или иначе, вопрос о том, «каким образом люди думают» (и не только люди), обещает еще немало открытий.
