Термин «анимизм» впервые употребил в XVIII в. немецкий химик и врач Г.Э.Шталь. Именно так он назвал своё учение. Идея Г.Э.Шталя заключалось в том, что все жизненные процессы основываются на безличном начале, каковым является душа. Было ли в самой этой идее что-то принципиально новое? Пожалуй, нет. Нечто подобное мы находим ещё у древнегреческих философов. Так, Фалес Милетский усматривал душу у всех тел, которые приводятся в движение своими внутренними силами или же способны что-то притягивать (так, он считал, что у магнита есть душа, поскольку он притягивает железо). Аристотель тоже считал, что тело живёт только будучи соединённым с душой; впрочем, душу, присущую живым существам он считал лишь частным случаем энтелехии – некой внутренней сущности, заключающей в себе конкретный результат (например – дерево в орехе). А не было ли подобных воззрений ещё раньше – на заре человеческой цивилизации?
«Да, были, – с уверенностью ответил в XIX в. английский этнограф и культуролог Э.Б.Тайлор. – Это есть самая ранняя форма религии, из которой выросли все остальные». По мысли Э.Б.Тайлора, первобытный человек – «дикарь-философ», как его называет исследователь, задавался вопросами, почему люди умирают, где происходят все те события, которыми заполнены наши сны. В то время, как тело лежит неподвижно, почему человек может видеть то, чего не видят другие, или временно «отключаться» и пришёл к выводу о существовании у человека невидимой сущности – души, духа, являющегося жизненным началом. Такое представление древний человек перенёс на всё, что пытался познавать «через себя» и потому приписывал этому человеческие черты: животных, растения, явления природы (солнце, огонь, гром и т.д.).
Вот так древний человек впервые разделил мир на материальный и нематериальный, а нематериальную его часть – на души, связанные с человеческими телами, и других духов, с человеком не связанных. Эти духи могут быть злыми и добрыми, правда, на этом этапе разделение духов на добрых и злых ещё не имеет морально-нравственной окраски, это скорее разделение на «полезное» и «вредное» применительно к человеку, его жизни, его интересам, поэтому быть в хороших отношениях надо и с теми, и с другими. У наших предков такие представления продержались достаточно долго, чтобы о них знал автор «Повести временных лет». Он упоминает об «упырях и берегинях», которым приносились жертвы (и тем, и другим).
Ещё современники Э.Б.Тайлора подвергали сомнению его теорию, и сейчас уже ясно, что путь от первобытного анимизма к монотеизму мировых религий был не таким прямым и простым, как это представлено в теории Э.Б.Тайлора. Но анимистический формы религии всё-таки существуют. Их часто обнаруживают этнографы у народов, находящихся на первобытной стадии развития в Океании, Африке и т.д. Впрочем, не надо думать, что анимизм присущ только дикарям, пляшущим вокруг костра. Встречается он и у цивилизованных народов, например, его черты имеет синто – национальная религия японцев. Есть и в нашей стране народы, сохранившие анимистические верования: нанайцы, орочи, эвенки, нивхи и др.
Впрочем, можно сказать, что через анимизм проходим мы все на определённом этапе нашей жизни. Вспомните, как маленький ребёнок, ударившись о стол, принимается бить «обидевший» его предмет мебели, как он злится на игрушку, которая не желает стоять так, как он хочет… не означает ли это, что ребёнок видит в неодушевлённых предметах нечто живое, что может не слушаться или иметь враждебные намерения, иными словами – душу? Такое видение мира называют детским анимизмом. Невольно напрашивается аналогия: детство человечества – детства человека. Впрочем, проводить прямые аналогии между историей человеческого общества и психическим развитием отдельной личности всё-таки нельзя.
