Василий Блаженный (1469 — 1552) – не мифический персонаж, а личность вполне историческая. Он жил во времена царя Ивана Грозного и был одним из знаменитых московских юродивых. Слово «юродивый» и слово «урод» имеют общий корень. Юродивые вели себя как сумасшедшие. Безумие юродивых вызывало у окружающих священный страх. Их называли «блаженными», то есть отрекшимися от земного мира ради мира небесного. Блаженные считались приближенными к Богу в полном согласии со словами Евангелия «Царство Моё не от мира сего» (Иоанн, 18:36). Поэтому на Руси блаженные почитались как пророки.
Хотя юродивые вели себя, как безумцы, многие из них были нормальные люди, и даже иной раз одаренные сверхчувственными способностями или большой проницательностью. Они сами считали это знаком Божьим, роковой отметиной. А если Бог тебя выбрал своими устами, негоже бежать от этого призвания, словно пророк Иона. Иди на улицу, вещай, веди себя, как безумный, но «Христа ради». Такая вот логика.
По-видимому, подобная логика увела Василия из родного села Елохова (нынче это район метро «Бауманская») в Москву. До этого был он работящий и богобоязненный отрок, отданный в ученики к сапожнику. Однажды в мастерскую зашел купец и заказал сапоги. Василий сказал «Такие сапоги тебе сошьем – не износишь», а когда ушел купец, горько заплакал. Удивленному мастеру он сказал, что не износить тому купцу сапоги, ибо вскоре он умрет. Так и сталось.
А вскоре после этого в Москве появился новый юродивый, который довольно быстро стал известен повсюду в городе. Москва хоть и велика была, но молва о духовных подвигах здешних святых людей ее облетала во мгновение ока.
Василия прозвали Нагим, потому что ходил он в любое время года без обуви и почти без одежды. Тело его покрывали не столько жалкие лохмотья, сколько вериги: тяжелые цепи, на которых висел огромный чугунный крест. Василий Нагой держал строгий пост и постоянно молился.
Юродивый своим необычным поведением постоянно привлекал внимание сограждан, пытаясь наставить их на правильный, безгрешный, путь. И хотя поступки его казались глупыми и неподобающими, определенная логика в них была.
Зачем бросать камни в углы домов, где жили хорошие, благочестивые люди? Зачем целовать те же углы у домов, в которых живут грешники и безобразники? Да потому что в дом человека благочестивого бесы войти не могут, там ангелы проживают. Вот и толпятся демоны по углам, а Василий Нагой их видел и отгонял подалее камнями. В домах же грешников ситуация была противоположная. Дом занимали бесы, а ангелы, бедненькие, жались у углов. Как их не пожалеть, не облобызать?
Многие чудеса рассказывали о Василии Нагом. Бредет вдоль торговых рядов, да вдруг как прыгнет, опрокинет лоток с калачами или бадью с квасом перевернет. Что за хулиганство? Начинают разбираться, а калачи-то калачник сделал поганые: вместе с мукой мел замешивал. Да и квас оказывался испорченным. Вот такая была в старой Москве санитарная инспекция!
Однажды какой-то боярин пожаловал юродивому шубу со своего плеча. Лихие воры, которых и тогда на Москве было предостаточно, решили обмануть дурачка. Один лег, словно мертвый, а другие подходят к юродивому: «Вася, дай нам шубу. Видишь, друг помер, а денег похоронить нету!» Всхлипнул дурачок, шубу с себя тут же снял, на мертвого положил и слова сказал: «Шуба лисья, шуба хитрая, укрой дело лисье, дело хитрое. А ты же буди отныне мертв за свое лукавство, ибо сказано в Писании: лукавии да истребятся». И пошел себе нагишом по морозу. Сняли воры с товарища шубу, глядь, а он-то и вправду умер!
Василий Нагой однажды, проходя мимо Вознесенского монастыря, упал на колени перед тамошним храмом и горько заплакал. В чем дело? А в том, что несколько дней спустя именно пожар в Вознесенском монастыре запалил огромный московский пожар, в котором сгорела половина города.
Будучи же приглашенным в царский дворец на пир юродивый снова вел себя странно. Трижды подносили ему от царя вино, и он трижды выплескивал это вино за окошко. Иван Грозный спросил его, прогневавшись, чем ему заморское вино не угодило. Василий отвечал, что вино-то славное, да вот в Новгороде сейчас пожар случился и надо было его загасить. Через несколько дней прискакали гонцы из Новгорода. И вправду, как раз в тот день случился там пожар. Да, слава Богу, потушили. А помог в этом какой-то неизвестный человек. Он бегал голым по городу, а в руке держал кубок для вина. Бегал и кропил из этого кубка загоревшиеся дома. Так вот загасил пламя и город спас. Когда привели к ним Василия-юродивого, гонцы в нём того человека опознали.
Вообще юродивые пользовались уважением в народе, что и защищало их от гнева сильных мира сего. К тому же и побаивались их. Слово скажет – в могилу сведет! Иван Грозный исключением не был, и тоже боязливо Василия Блаженного уважал. Так что сему славному царю в его славном царстве только юродивый мог правду в лицо сказать. Особенности национальной демократии, однако!
А вот особенности национального искусствоведения. На Варварских воротах в Москве (это приблизительно там, где находится нынче Васильевский спуск) висела икона Богоматери. Икона считалась чудотворной, на нее молились, к ней ходили паломники. И вдруг Василий Блаженный швыряет в икону камнем и разбивает. Ну, такого и славному московскому юродивому, пожалуй, не простили бы. Схватили беднягу, начали бить без жалости, а он голову прикрывает и орет: «Поскребите ее, поскребите!» Остановили расправу, поглядели на икону, камнем в щепки разбитую. Смотрят, а под ликом Богоматери не грунт, а вторая, адописная, икона, на которой черным по красному дьявол и черти всякие изображены. Вот на кого молились добрые люди! Вредители в иконописном цехе завелись!
Что среди чудес Василия Блаженного правда, а что – придумки, разбирать не стоит. Потому что знаменитый юродивый еще при жизни стал своеобразным московским религиозным героем. А религиозные герои критике не подлежат. Ибо понемногу становятся национальными святынями.
Беднягу Василия разные люди и подкармливали, и деньгами одаривали, да куда же ему, нагому, деньги положить? Говорят, зарывал куда-то. Когда пришла пора умирать, сказал всем, что пошел умирать туда, где деньги закопал. А деньги, сказал, на церковь отдаю, пусть построят. Пришел на погост недавно поставленного Храма Покрова Богородицы, что на рву, лег на землю, и отлетела его душа. Люди тело подняли, покопали под ним, и деньги отыскали, которые Василий на церковь завещал. На этом месте, уже в царствование царя Федора Иоанновича к Покровскому собору пристроили церковь Василия Блаженного. Кстати, надпись о том, в честь кого построена эта церковь, можно увидеть и на нынешней, реставрированной, постройке.
Некоторые считают, что юродивый, изображенный на картине В.И.Сурикова «Боярыня Морозова», – это Василий Блаженный. Правда это или нет, предлагаю выяснить самим читателям. Статья «Кто такая боярыня Морозова?» была опубликована 27.02.2015, а годы жизни Василия Блаженного – в начале этой статьи.
