А вот когда француза прогнали и ступили на чужую землю, да увидели, что люди-то за границей живут много лучше, нежели в крепостной России, призадумались солдатики. Офицеры – те в Парижах да Венециях бывали, а рядовому воину или унтеру все было в диковинку. Появилась возможность сравнить их жизнь, и свою, российскую. И сравнение оказалось крепко не в пользу России.
Нет, с поля боевых действий солдаты во время Заграничных походов русской армии 1813-1814 годов не дезертировали. А вот при постое и жизни без смертельной опасности – бывало. Это когда война с Наполеоном была выиграна, и российские полки находились, в частности, на территории Франции.
Московский журнал «Голос минувшего» издал в 1916 году часть «Записок» артиллерийского офицера Барановича «Русские солдаты во Франции в 1813-1814 годах». Так вот, в этих записках имеются строки, говорящие о том, что не только русское офицерство, но и простые солдаты заразились «французским ядом». То есть, русские солдаты оставляли свои полки и нанимались к фермерам-французам работать на их виноградниках. Фермеры не только обращались с бывшими крестьянами и цеховыми по-людски, но хорошо кормили и платили жалование. И эта их жизнь настолько было несравнимой с жизнью в России, что некоторые солдаты предпочли остаться во Франции. Например, когда артиллерийской роте, где служил Баранович, был отдан приказ выступать в обратный поход из Франции в Россию, то низшие чины и солдаты в количестве 17 человек «не явились в парк», но «бежали к своим хозяевам, уговорившим их, - как пишет Баранович, - содержать их на своем иждивении и женить на дочерях».
Сей факт подтверждает московский главнокомандующий, генерал от инфантерии граф Растопчин. В историко-литературном журнале «Русский Архив» в 1901 году было опубликовано письмо графа супруге от 1814 года: «Суди сама, до какого падения, - писал граф, - дошла наша армия, если старый унтер-офицер и простой солдат остаются во Франции, и только из конно-гвардейского полка в одну ночь, - продолжал негодовать граф, - дезертировало 60 человек... Они уходят к фермерам, которые не только хорошо им платят, но еще отдают за них своих дочерей»...
Когда пришла пора возвращаться в Россию, уже не несколько десятков унтеров и солдат не вернулись в свои полки и роты а сотни, тысячи, десятки тысяч. Тот же Баранович в своих «Записках» пишет, что когда войска прибыли к российским границам, «осталось во Франции до сорока тысяч» солдат и нижних чинов. Это была уже весьма приличная цифра. Император Александр попросил короля Людовика поспособствовать возвращению дезертиров при условии их прощения, и что даже «путевые издержки Государь, - сообщает Баранович, - примет за свой счет». Король поспособствовал, но фермеры не выдали беглецов. Как пишет в конце тот же Баранович, из дезертиров «ни один не возвратился».
Да-а. Повезло ребятам...
