Мать рассказывала, что родила Эдит на тротуаре под проливным дождем. Это случилось 19 октября 1915 года. Вместо акушерки был полицейский, вместо пеленок – его плащ. Маленькая девочка требовала внимания, а мать не могла, да и не хотела заниматься ею. Аннет Майер оказалась плохой матерью. Муж на фронте, у нее своя жизнь – сцена, цветы, вино и мужчины. На месяц ее хватило, а потом дитя оказалось на ферме у бабушки с дедушкой. Родители ее матери восприняли малышку, как обузу, и так же, как их дочь, обращали на нее внимание только тогда, когда она плакала. Вино пополам с молоком – эта смесь заставляла ребенка спать по 18 часов в день.
Эдит было уже два года, когда ее отец Луи Гассион увидел ее в первый раз. Дитя не мыли, и девочка была покрыта коркой грязи, на голове – колтун свалявшихся волос. Эдит не говорила, на руки не шла, не ходила, только ползала. Ужаснувшись, отец забрал ее и, перед возвращением на фронт, отвез к своей матери. Выбор не самый удачный. Конечно, публичный дом, в котором его мать то ли работала кухаркой, то ли вообще была его владелицей, нельзя назвать идеальным местом для воспитания девочки. Но другого выхода не было.
Женщины приняли горячее участие в судьбе несчастного ребенка. Для начала отмочили в ванне, и оказалось, что Эдит прехорошенькая. Но слепая и не от рождения, а от развившейся, не весть, когда, катаракты. Операции по ее удалению тогда не делали, и женщины горестно вздыхали, вспоминая народные методы лечения. Самым действенным им показалась поездка на богомолье. Святая Тереза излечивает всех, кто обращается к ней с горячей молитвой. Чудо свершилось – Эдит прозрела! Впервые она увидела свет в пять с половиной лет.
Эдит не училась в школе. Она ходила в нее всего пару месяцев и даже не успела научиться писать и читать. Общественность бурно протестовала: чему может научить других детей ребенок, живущий в публичном доме?! Отец, уличный циркач, стал брать ее с собой. «Концерты» Эдит нравились – отец жонглировал, она пела, публика бросала монетки, которые потом они честно делили пополам. Ей исполнилось 14 лет, она влюбилась и решительно заявила, что отныне будет снимать комнату и жить самостоятельно. Характер у малышки Эдит был железный, спорить с ней не стали. Любовников она меняла часто. Привычка терпеть у нее так и не выработалась. Что-то не так? Дверь вот!
А денег, которые она зарабатывала на улице, хватало только на оплату квартиры и скромную еду. К тому же теперь Эдит делила комнату с Симоной, дочерью отца от второй жены. Кормить «дармоедку» мать не желала и требовала, чтобы девочка приносила деньги. У Эдит было доброе сердце, и она взяла к себе сводную сестру. Теперь на «концертах» они пели, разложив мелодию на два голоса. А в 17 она познакомилась с владельцем небольшого магазина, в котором частенько покупала еду. Луи Дюпон был благороден и решил узаконить их отношения, когда Эдит сказала ему о беременности. Родив девочку, Эдит не перестала выступать на улице, хотя денег Дюпена хватало на жизнь. Его это бесило, они громко и темпераментно выясняли отношения. А потом Эдит, взяв Марсель и громко хлопнув дверью на прощание, ушла из дома. Развод и точка, примирения не будет.
Дальше, по мнению знакомых, было два варианта развития событий:
- первый: Дюпен украл ребенка, девочка заразилась свирепствовавшей в то время испанкой и умерла;
- второй: Дюпен украл дочь, но Эдит ее сумела забрать; девочка уже была больна, Эдит тоже заразилась, Марсель умерла, но мать выжила.
О Дюпене Эдит никогда не вспоминала, сожалела только, что не удалось больше испытать счастье материнства.
Зато именно в этот момент ее жизни пошла в гору карьера. Её «концерт» услышал Луи Лепле, владелец кабаре «Жернис». Ей было 20, она была молода и талантлива, и его чутье подсказало ему, что он нашел настоящую золотую жилу. Это был бриллиант, но без огранки. Лепле научил Эдит азам профессии, сам придумал для нее сценическое имя, следил за тем, как она одевалась, что ела. Маленькая хрупкая Эдит, которую с легкой руки Лепле стали называть «Пиаф», вызвала настоящую бурю восторга. Дальше Лепле организует ее участие в большом концерте со звездами. Он проходил в цирке «Медрано» и проводился ежегодно. Потом Лепле договорился о выступлении на радио. Успех был громкий и заслуженный, но недолгий. Эдит снова столкнулась с бедой – убили Лепле, и она оказалась под подозрением. Опасаясь ареста и не веря в справедливость полиции, она уехала в провинцию. Там снова пришлось выйти на улицу и петь в надежде заработать несколько монет за вечер.
И тут в ее жизни появился новый ангел-хранитель. Звали его Реймон Ассо, он был поэтом и постоянным посетителем кабаре «Жернис». Чудом сохранившаяся маленькая бумажка с телефоном спасла Эдит от голода и подарила надежду. Она вернулась в Париж, и Реймон занялся ее карьерой. Даже знаменитые автографы Эдит Пиаф придумал Ассо, ведь малышка так и не научилась писать. Несколько месяцев работы, и создан новый репертуар, продуман до мелочей сценический образ. Реймон вел сложные переговоры с директором АВС – одного из самых больших концертных залов Франции. И наконец свершилось! Первое отделение отдано пока еще никому не известной певице Эдит Пиаф. Публика неистовствовала, а пресса осыпала комплиментами. Самый распространенный – «великая певица».
Жизнь стала напоминать сказку – деньги, фотографии, репортеры, слава. На концертах – аншлаг, выступления – по всей Европе, потом покорение Америки. Сам Жан Кокто пожелал увидеть Эдит Пиаф в главной роли своей пьесы «Равнодушный красавец» и не пожалел об этом: Эдит оказалась талантливой актрисой. Позже по пьесе был снят фильм, и опять главная роль у Пиаф. Она фотогенична и великолепно смотрится на экране.
Реймон получает отставку, у Эдит новое увлечение – юный красавец Ив Монтан. Она помогает ему сделать карьеру, а потом уходит к другому. Она вообще легко относилась к своим многочисленным возлюбленным, всегда и безотказно помогала всем, чем могла. А когда становилось «скучно, то предпочитала не разогревать блюдо, а есть новое». Ни о ком не сожалела и никогда не рассчитывала на долгие отношения.
О мужестве Эдит Пиаф ходили легенды. Во время войны, рискуя жизнью, она помогала пленным. Организовывала концерты в лагерях, пела, а потом передавала документы, вещи и продукты. Затем эти люди исчезали, а в отрядах маки появлялись новые бойцы. Иногда случались провалы, но даже пытки не заставили ни одного человека назвать имя помощника – Эдит Пиаф.
После войны Эдит влюбилась. На гастролях в Америке она встретила Марселя Седана. Боксер был человеком семейным, его жена и дети стали главной преградой для счастья. Возможно, Марсель со временем развелся бы, но снова вмешалась насмешница Судьба. Авиакатастрофа возле Азорских островов лишила Эдит надежды на счастье. Удар был так силен, что пережить его, не принимая алкоголь и наркотики, она не смогла. Пила до белой горячки, принимала наркотики, несмотря на три гепатические комы. Организм слабел, сил сопротивляться не было, как не было желания жить и снова петь. Чтобы быстрее оказаться рядом с Марселем, Эдит в приступе отчаяния даже пыталась выброситься из окна. Выручали песни, самая известная того периода признана шедевром на все времена – «Non! Je ne regrette rien».
У Пиаф обнаружили злокачественную опухоль. Она о ней знала, скрывать страшный диагноз врачи не стали. Но отчаяния не было. Лежала, спокойно принимала лекарства и ждала конца. Худая, личико маленькое, одни глаза на обтянутом серой кожей лице. Такой ее увидел красавец грек Теофанис Ламбукас. Ему было 27 лет, он работал парикмахером, обожал голос Эдит Пиаф и собирал ее пластинки. Тео пришел в клинику, говорят, что подкупил медсестру и та впустила его в палату. Он подарил Эдит маленькую куколку, одетую в национальный греческий костюм, объяснив, что эта куколка непременно принесет удачу. Пиаф засмеялась: удача ей бы не помешала. Тео был хорош собой и очень трогательно за ней ухаживал. Эдит снова захотела жить. 9 октября 1962 года они обвенчались.
Через месяц в «Олимпии» состоялся концерт Великой француженки – Эдит Пиаф, любимого всеми Воробушка. Публика бешено аплодировала, и никто, кроме Тео, не знал, что это последнее выступление. В апреле у Эдит отказала печень, она не могла есть и тихо угасала. 10 октября 1963 года ее не стало. После похорон газеты написали, что в последний путь ее провожали сорок тысяч человек.
